Девушка пожала плечами и тоже засмеялась.

Теплоход шёл возле самых Золотых ворот.

В ответ на чьи-то просьбы голос в динамике объявил, что в этом рейсе вход в ворота не предусмотрен, да и не может теплоход войти в них при такой волне.

— А ты не хотела бы вплавь проплыть через эти ворота? — неожиданно спросил Вася.

Ира растерялась.

— Как это? Ты что, смеёшься? Мало ли что бы я хотела… Я ещё не так хорошо плаваю.

— А я вот поплыву. Ну, не один, мы с папой… Не веришь? Па, мы поплывём с тобой?

— А почему бы и нет? — ответил Александр Иванович.

— У нас уже и план в точности разработан — как проплыть! — сказал Вася, — Почему вот эти сидят на воротах и даже болтают ногами, а мы что, не сможем так? Хуже их?

— Вы гораздо лучше их, и не только их — вообще всех! — засмеялась Васина мама.

— А какой план? — заинтересовалась Ира. Хорошо бы и вправду проплыть сквозь эти ворота и потом рассказывать всем в классе и во дворе: вот бы завидовали! — Расскажи, Васенька, какой у вас план? Может, и мы с дедом…

— Секрет.

— Почему? — Иру немножко заело.

— Потому, — отчеканил Вася.

— Пойдём погуляем по теплоходу, — позвала Ира.

Вася нехотя оторвался от барьера и небрежно выдавил:

— Пойдём…

Вася повёл Иру на нос через передний салон и показал на носу лебёдку — толстую металлическую катушку с намотанной цепью — и спросил, знает ли она, как всё это называется. Ира, естественно, не знала — такое мальчишки должны знать, — и Вася сказал, что лебёдка называется брашпилем, отверстие, в которое выходит цепь с якорем, — клюзом, а небольшой медный колокол — рындой.

Из этого самого клюза сейчас довольно сильно била волна, стреляла тугими струями вверх, и поэтому на носу не было ни души.

Ира вскрикнула от ударивших в лицо холодных брызг и дёрнулась было обратно, но Вася с таким сожалением взглянул на неё, что Ира осталась.

Кто-то крикнул, что в море кувыркаются дельфины. В салоне все прильнули к стёклам. Ира с Васей тоже стали искать в огромном качающемся море дельфинов, однако видны были только гребешки и редкие чайки.

— Давай заберёмся на трап! — сказал Вася.

На самую верхнюю ступеньку трапа, ведущего в штурманскую рубку, взойти не удалось: там, у загородки со строгой надписью: «ВЫХОД НА ВЕРХНЮЮ ПАЛУБУ ЗАПРЕЩЕН», уже стоял мальчишка лет тринадцати — худой, длинный, очень загорелый. Прищурив глаза, он смотрел на море.

— Ты чего высматриваешь? — спросил Вася.

— А ты чего? — Мальчишка дружелюбно посмотрел на них быстрыми глазами. — А ну давайте поспорим на бутылку… не бойтесь — лимонада — кто первым увидит дельфина!

Пока Вася раздумывал, Ира закричала:

— Давайте! Только, чур, не надувать, держать слово!

— А как же иначе? — Мальчишка с недоумением посмотрел на неё.

Ире стало неловко. И ростом, и цветом волос, и бойкостью глаз он был похож на Альку. Зато было в этом мальчишке что-то такое, чего и представить нельзя было в Альке: какая-то открытость, прямота, бесхитростность.

Мальчишка потеснился, и все трое устроились на верхней ступеньке.

— Дельфин, дельфин! Вон он! Вон!.. — во всё горло закричала Ира и выкинула вперёд руку, увидев чуть слева от курса, по которому шёл теплоход, чёрное вращающееся колесо с изящно изогнутым плавником. И все, кто были на корме и тоже увидели его, ещё громче, чем она, закричали: «Дельфин! Дельфин!»

— Зоркая! За мной лимонад, пошли! — сказал мальчишка.

Когда они спускались по трапу, к ним подошёл пожилой с худощавым, землисто-серым лицом мужчина в расстёгнутой синей куртке с откинутым капюшоном.

— Ты куда, Андрюшка?

— Пить лимонад! Пап, хочешь с нами? Нет?

В баре была стойка, круглые мягкие табуреты, длинный диван, обтянутый тёмно-вишнёвой кожей, несколько привинченных к палубе столиков, а на стенах между круглыми иллюминаторами висели картины с парусными кораблями былых времён. Трое мужчин и одна девушка сидели на этих круглых табуретках и пили вино из маленьких рюмок.

— Пожалуйста, бутылку лимонаду, — попросил Андрюшка, протягивая рубль молоденькой барменше с высокой причёской, — а на остальное — леденцы!

— Здесь будете пить или с собой возьмёте?

Андрюшка лихими глазами посмотрел на Иру с Васей.

— Здесь! И три стакана, если можно.

— Хватит вам и двух… — Барменша сорвала открывалкой крышку с бутылки и протянула Андрюшке. Тот велел Васе занять столик, получил горсть мятных леденцов и протянул их Ире. Она не растерялась, чуть оттянула карман, и Андрюшка ссыпал туда конфеты.