При каждой фразе атомный резак двигался, и выдолбленный кусок стали летел через помещение.

– Вот это, – продолжал Мэллоу, – снятие стружки со стали.

Он снова взял ножницы.

– Или, допустим, вы имеете плоскость. Хотите ли вы уменьшить толщину полосы, сгладить шероховатости, удалить коррозию? Следите!

С другой половины полосы стала слетать тонкая, прозрачная лента, сперва шести-, потом восьми-, потом двенадцатидюймовой ширины.

– Или сверлить? Принцип тот же.

Теперь все столпились вокруг. Это смахивало на демонстрацию ловкости рук, трюки бродячего фокусника, действие из водевиля, на ходу превращающееся в искусное коммивояжерство. Коммдор Аспер щупал кусок стали. Высшие чины правительства приподнимались на цыпочки, заглядывали друг другу за плечи и перешептывались, а Мэллоу между тем прикосновениями атомного сверла пробивал чистые, совершенные по форме отверстия в закаленной стали дюймовой толщины.

– И еще одна демонстрация. Кто-нибудь, принесите два коротких куска трубы.

Из взволнованной и сосредоточенной толпы выделился Почетный Камергер чего-то-там-такого и послушно помчался исполнять поручение, не брезгуя замарать руки подобно простому рабочему.

Мэллоу поставил куски трубы вертикально, обрезал концы одним движением инструмента и соединил свежие срезы.

И они превратились в цельную трубу! Чистые концы, на которых отсутствовали шероховатости даже атомарного размера, при соединении образовали единое целое.

Когда Мэллоу оглядел свою аудиторию, он запнулся на первом же слове. Что-то в его груди возбужденно и пронзительно встрепенулось, под ложечкой закололо и похолодело.

Во всеобщем смятении личные телохранители Коммдора тоже пробрались в передние ряды, и Мэллоу впервые оказался достаточно близко, чтобы как следует разглядеть их необычное оружие.

Оно было атомным! Ошибиться было невозможно: оружие взрывного действия, стреляющее пулями, не могло бы иметь подобный ствол. Но не это было главным. Это вообще ничего не значило.

На рукоятях этого оружия были глубоко выгравированы и сохраняли следы уже стертого золота Звездолет и Солнце!

Те самые Звездолет и Солнце, что были оттиснуты на переплетах каждого из огромных томов Энциклопедии, начатой Установлением и все еще не оконченной. Те самые Звездолет и Солнце, что тысячелетиями осеняли знамя Галактической Империи.

Мэллоу заговорил, с трудом пробиваясь сквозь собственные мысли.

– Проверьте эту трубу! Она цельная. Но это еще не идеал: соединение, разумеется, надо делать не вручную.

Нужды в дальнейших фокусах не было. Все завершилось. Мэллоу прорвался. Он нашел то, что хотел. На уме у него было лишь одно: золотой шар со стилизованными лучами и косая сигарообразная форма космического корабля.

Звездолет и Солнце Империи!

Империи! Эти слова буквально впивались в мозг! Прошло полтора века, но Империя все еще существовала где-то в глубинах Галактики. И теперь она снова приближалась к Периферии.

Мэллоу улыбнулся.

9.

"Дальняя Звезда" уже два дня находилась в космосе, когда Гобер Мэллоу, находясь в своей личной каюте, вызвал старшего лейтенанта Дравта и вручил ему конверт, катушку микропленки и серебристый сфероид.

– Спустя час, лейтенант, вы станете исполнять обязанности капитана "Дальней Звезды" до моего возвращения – или навсегда.

Дравт сделал попытку подняться, но Мэллоу повелительным жестом усадил его опять.

– Успокойтесь и слушайте. Конверт содержит точное местоположение планеты, к которой вы направитесь. Там вы будете ждать меня в течение двух месяцев. Если до их истечения вас обнаружит Установление, то моим отчетом о путешествии станет эта микропленка. Если, однако, – и голос его помрачнел, – я не вернусь через два месяца, а корабли Установления вас не обнаружат, вы отправитесь на планету Терминус и вручите там капсулу в качестве отчета. Вы все поняли?

– Да, капитан.

– И ни вы, ни кто-либо из экипажа никогда не должны хоть в чем-нибудь дополнять мой официальный отчет.

– А если нас будут расспрашивать, капитан?

– Вы ничего не знаете.

– Да, капитан.

Разговор закончился, и спустя пятьдесят минут спасательная шлюпка легко оттолкнулась от борта "Дальней Звезды".

10.

Онум Барр был старым человеком – слишком старым, чтобы бояться. Со времен последних беспорядков он жил уединенно, в самом захолустье, с теми книгами, которые он смог спасти из руин. Он ничего не боялся потерять, тем более – остаток своей изношенной жизни, и потому встретил неожиданное вторжение, не моргнув глазом.

– Ваша дверь была открыта, – пояснил незнакомец.

Он говорил жестко, глотая слова. Барр не преминул заметить на его бедре странное оружие из голубоватой стали. В полумраке своей комнатушки Барр также увидел свечение силового поля, окружавшее этого человека. Он устало произнес:

– Нет причин ее запирать. Вам что-то от меня нужно?

– Да.

Незнакомец остался стоять в центре комнаты. Он был крупным, рослым человеком.

– Здесь живете только вы.

– Это место уединенное, – согласился Барр, но к востоку находится город. Я могу показать вам дорогу.