— Знаешь, — задумчиво произнесла Уин, — нам следует устроить бал.

— Бал? — недоуменно переспросил Меррипен.

— Да, и пригласить на него всех подходящих девушек. Возможно, кому-нибудь из них удастся завоевать сердце Лео, и он начнет за ней ухаживать.

— Я не собираюсь ни за кем ухаживать, — возразил Лео.

Его фраза была дружно проигнорирована.

— Мне нравится эта идея, — сказала Амелия. — Бал-охота на невесту.

— Правильнее было бы назвать его бал-охота на мужа, — сухо уточнил Кэм, — поскольку именно Лео будет добычей.

— Это похоже на «Золушку», — воскликнула Беатрис, — только без прекрасного принца.

Решив предотвратить надвигающуюся ссору, Кэм предостерегающе поднял руку:

— Уймитесь все. Даже если случится так, что мы потеряем Рэмси-Хаус — не дай бог, конечно, — мы сможем построить новый дом на нашей земле.

— На это потребуется целая вечность и неимоверное количество денег, — запротестовала Амелия. — И это будет уже не то. Мы потратили столько времени на восстановление поместья, и вложили в него всю душу.

— Особенно Меррипен, — тихо добавила Уин.

Меррипен покачал головой:

— Это просто дом.

Но все знали, что это не просто строение из кирпича… это был их Дом. Сын Амелии и Кэма родился здесь. Именно здесь поженились Уин и Меррипен. Весь состоящий из противоречий, Рэмси-Хаус обладал необъяснимым шармом и являлся прекрасным отражением самой семьи Хатауэй.

И никто не понимал этого лучше, чем Лео. Как архитектор, он прекрасно знал, что некоторые здания обладают врожденным характером, что они представляют собой намного больше, чем сумма составляющих их частей. Рэмси-Хаус был разрушен и возведен заново… пустая оболочка превратилась в полный света и счастья дом, и всё благодаря заботе и любви одной семьи. Это преступление — отдать Рэмси-Хаус в руки пары женщин, которые даже пальцем не пошевелили ради его процветания, но зато теперь получат всё из-за какой-то хитрой юридической уловки.

Лео запустил пальцы в волосы, чертыхаясь про себя:

— Я хотел бы взглянуть на руины старого особняка, — наконец сказал он. — Меррипен, как туда лучше проехать?

— Не могу сказать, — признался Меррипен. — Я редко выбираюсь в те края.

— Я знаю, — вмешалась Беатрис. — Мы с мисс Маркс ездили туда, чтобы сделать набросок развалин. Они очень живописны.

— Ты не покажешь мне дорогу? — спросил Лео.

— С удовольствием.

Амелия, нахмурившись, поинтересовалась:

— Зачем ты хочешь посмотреть на эти руины, Лео?

Он послал сестре одну из тех своих улыбок, что всегда её раздражали:

— Зачем? Чтобы прикинуть размеры гардин, конечно же.

— Разрази меня гром, — воскликнула Беатрис, входя в библиотеку, где ее ждал Лео. — Я не могу поехать с тобой к развалинам. Я только что сходила проведать Лаки, и она, кажется, вот-вот родит. Я не могу оставить ее в таком положении.

Лео усмехнулся, возвращая книгу на полку.

— Кто такая Лаки?

— Ой, я забыла, что ты еще с ней не встречался. Это кошка, у которой только три лапы. Она раньше принадлежала деревенскому сыровару. Бедняжка одной лапкой угодила в мышеловку, и ее, лапу, пришлось отрезать. Так как она больше не могла ловить мышей, сыровар отдал ее мне. Представляешь, у нее до сих пор даже не было имени!

— Учитывая то, что с ней случилось, тебе не кажется, что имя «Лаки» [8] ей не подходит?

— Я подумала, что это имя может изменить её судьбу в лучшую сторону.

— Уверен, так и будет, — развеселившись, заметил Лео.

Вся семья не только расстраивалась из-за Беатрис, но и умилялась ее страстному желанию помогать раненым животным. Хатауэи прекрасно осознавали, что Беатрис была самым необычным членом их семьи.

Беатрис всегда пользовалась успехом на столичных светских раутах. Она была хорошенькой девушкой, если не классической красавицей, с ее голубыми глазами, темными волосами, статной и стройной фигурой. Мужчин привлекали ее свежесть и очарование, пока они не начинали понимать, что девушка относится к ним с тем же интересом и снисходительностью, как и к ежикам, полевым мышам, непоседливым спаниелям. А когда приходило время активных ухаживаний, мужчины неохотно покидали занятную Беатрис и обращали свое внимание на менее экстравагантных особ. С каждым прошедшим сезоном шансов Беатрис на замужество становилось все меньше и меньше.

Казалось, Беа это нисколько не заботило. Ей было уже девятнадцать, почти двадцать, но она до сих пор ни разу не влюблялась. Вся семья единодушно пришла к мнению, что найдется очень мало молодых людей, способных принять Беатрис такой, какая она есть, и справиться с ее темпераментом. Она была воплощением сил дикой природы, и ей были чужды любые условности.

— Ну, иди, ухаживай за своей Лаки, — нежно сказал Лео. — Не думаю, что мне будет сложно самому найти эти развалины.

— Нет, один ты туда не поедешь, — отозвалась Кэтрин. — Я договорилась с мисс Маркс, и она будет тебя сопровождать.