Шрифт:
«узрил в небе знак и тогда отправился в страну Ло».
Впоследствии он ездил в Мустанг ещё дважды, основал здесь множество монастырей, причём три из них ещё при его жизни насчитывали больше тысячи монахов. Нгорчен Кунга основал также библиотеку, куда передал полное собрание томов ганджура, написанного золотыми буквами, — эта работа отняла не меньше десяти лет. Даты его приездов в Мустанг— 1427, 1436 и 1447 годы. Биограф отмечает, что верховный лама полюбил страну Ло, и она стала крупнейшим религиозным центром. Если верить его словам,
«край сделался столь же блестящим, как Индия при жизни Будды».
Нгорчен Кунга
«добился того, что жители страны перестали убивать зверей и рыб и делать подношения из плоти и крови».
Он также
«пресёк обычай, по которому монахам подавалось на стол мясо и пиво».
Короче, он
«повернул несколько раз колесо святого учения в Ло».
Подчинив соседние крепости, Аме Пал создал государство. Дальнейшая его история протекала отнюдь не безмятежно. Мустанг разрывали междоусобицы, ему часто угрожали соседи. И в прошлом, и в настоящем из-за своего стратегического положения он часто попадал в центр сплетения азиатской политики. Вскоре после объединения страны Аме Палом над Ло нависла угроза с юга, со стороны королевства Джумла. Сейчас это малоприметное непальское селение на южных склонах Дхаулагири, к юго-западу от Мустанга, мало кому известно. Не осталось почти никаких следов былого величия таинственного королевства. Но в течение более четырёх веков оно наводило страх на соседей. Одно время его владения простирались на часть Индии и обширные районы Западного Тибета. Сорок четыре непальских раджи числили себя его вассалами, а территория включала земли по обе стороны Гималайского хребта.
Немудрено, что короли Джумлы стремились захватить Мустанг: я насчитал в стране Ло 23 крепости. Кстати, именно из-за угрозы нападения со стороны Джумлы в царствование Аме Пала была заложена новая столица Ло-Мантанг. В «Молле» об этом сказано так:
«Аме Пал объединил свой народ, возвёл высокие стены, и множество людей покинули старые крепости, чтобы искать убежище возле твердыни Ло-Мантанг».
Все эти события происходили примерно в одно время с эпопеей Жанны д'Арк, в начале эпохи Возрождения.
Итак, укреплённая столица начала закрывать с приближением темноты свои ворота более пяти веков назад — в 1440 году. А вскоре короли Джумлы осадили пограничные крепости. Не раз несчастья обрушивались на страну Ло, не раз лоба приходилось выплачивать большую дань Джумле. Но Мустанг выстоял против нашествий с юга, а стены Ло-Мантанга выдержали долговременную осаду войск знаменитого монгольского воителя Сопо Гаден Севана.
Постепенно пограничные замки пустели, в долине возникали новые селения. Так были построены на семи ветрах крепости Царанг и Джеми. Каждый король добавлял новый монастырь, новый чортен или новый дворец к архитектурному облику страны Ло.
Случалось, трон оспаривали сразу два претендента — так бывало, когда два брата оказывались женатыми на одной женщине. Были даже упоминания о разделе королевства. Благодаря тоненькой книжке, купленной у учёного монаха, я знал теперь имена тех, кто построил основные памятники Мустанга.
С XVI по XVIII столетие взаимоотношения королевств Ло и Джумла часто приводили к опустошительным войнам. Вражда по сути длилась с перерывами все 300 лет (вспомним о войнах, которые раздирали в это же время Европу). Крепости, лежащие к югу от Ло-Мантанга, переходили из рук в руки. В 1740 году началась двадцатилетняя война между Джумлой и Ло, а в 1760 году, в царствование короля Анджа Дордже, Мустангу пришлось покориться мощи Джумлы. «Ло подпала под Джумлу», — гласила летопись. Каждого жителя страны Ло обложили данью, которую собирали специально приехавшие из Джумлы чиновники. Мустанг впал в нищету. За этот период короли сумели построить лишь несколько скромных молитвенных стен и чортенов.
Но вскоре начался закат Джумлы. В маленьком непальском городке Гуркха родился знаменитый полководец, покоривший Гималаи, имя его — Притхви Нарайяна Шах. Первый гуркхский король наголову разгромил раджей Восточного Непала, захватил королевство Сикким, потом покорил Западный Непал и взял под свою руку владения 44 раджей, многолетних вассалов Джумлы.
К 1795 году преемник Притхви Нарайяны Шаха закончил покорение Джумлы, и, таким образом, главный враг и могущественный сосед Мустанга перестал существовать. Вопреки предположениям ряда историков гуркхские короли ни разу не напали на страну Ло и никогда не находились с ней во вражде. Просто короли Ло, сознавая силу новых властителей, продолжали платить им дань. В 1802 году король Мустанга отправился в Катманду, где был принят при дворе. Там его видел англичанин Бьюканан, записавший в своей «Реляции о королевстве Непал и территориях, покорённых Гуркхским королевским домом»:
«Верхнее течение реки, известной в Индии как Гандак, называется Кали. Её истоки берут начало в Дамордуре-Кунде, и она пересекает территорию властителя бхота, носящего титул раджи Мустанга. Этот раджа является или во всяком случае, когда я видел его в 1802 году, являлся вассалом гуркхов».
Начиная с этого времени мустангский король платил ежегодную дань непальскому властителю, не занимавшемуся делами далёкой горной страны. Следует, однако, более подробно остановиться на одном событии, которое было неверно истолковано многими современными учёными.
После скоропостижной кончины короля Ло Анджа Тхондупа его брат начал враждовать с вдовой. Та ожидала ребёнка, и брат покойного начал утверждать, что будущий наследник — незаконнорождённый. Спор был вынесен на суд гуркхского короля в Катманду. Королева лично прибыла туда в сопровождении делегации глав семи районов страны Ло, и решение было вынесено в её пользу. Родившегося сына провозгласили королём Мустанга.
Противная сторона, однако, на этом не успокоилась и продолжала распускать слухи, что ребёнок-де незаконный, а иногда даже утверждала, что подлинный его отец — непалец. Последняя версия выглядит вовсе несуразной, поскольку кастовая мораль не допустила бы подобного союза. Тем не менее злословная молва с той поры твердит, что короли Мустанга имеют кровную связь с гуркхскими монархами. И даже сегодня в пересудах нет-нет да и встретишь мнение: «У нынешнего короля не та же кость, что у Аме Пала…»