— Милко, позволь тебе представить моего партнера и коллегу. — При этих словах Барич слегка поиграл скулами (понятно, что он предпочел бы иметь дело с одним киллером, чем с двумя). — Андрей Михайлович Скоропадов. Еще его называют… — Черт, кличку Граберу я придумать не удосужился, ну скажем… — Француз.

Они пожимали друг другу руки, когда Грабер вздрогнул и так стиснул руку Баричу, что тот аж поморщился. Да что это с ним?!

— Прошу, садитесь, садитесь… — говорил тем временем Милко, продолжая играть роль радушного хозяина, незаметно массируя помятую Грабером кисть руки. Я проследил за взглядом Грабера и понял, что так вздернуло нашего люкса — чемоданчик! Это был черный кейс.

— Разрешите? — В кабинет Гора вступил Каменский. Гор кивнул, махнув рукой на кресло напротив:

— Присядь, Игорь. Послушай. — И, не дожидаясь, пока опер сядет, стал читать: — «Сравнительный анализ представленных частиц из контрольной аппаратуры в Кемерове с порошком, снятым в управляющей системе байка принцессы Анжелы, показал их полную идентичность…» — Гор поднял глаза через стол на Каменского: — Понимаешь, Игорь, что это значит?…

— Ну-у-у, очевидно, что в байк был внедрен «жучок»-перехватчик той же системы, что и в аппаратуру «Боливии». Это значит, Александр Васильевич, что дело о гибели принцессы пахнет заказным убийством.

— То-то и оно, Игорь, то-то и оно! Кому была выгодна ее смерть, гадать не приходится — ясно как день. А почерк указывает на Ричарда Края. Ты только посмотри, что у нас вырисовывается — все ниточки сходятся на Крае. Если бы только нам его взять… Гор подумал: «Легко сказать — взять. Непростой задачкой оказался этот Край. Вот уж и в самом деле — Край, с большой буквы». И спросил Каменского: — Какие там у тебя новости?

— Внепогодник обнаружен в Карловых Варах-Е5. Машина была брошена около четырех часов назад, видимо, сразу по прибытии в город. Значит, он снова поменял машину — наверняка опять пересел на трейлер. Надо закрывать тамошние порталы. Я уже дал запрос в городские пункты по продаже машин…

— Запроси еще последние заявления об угонах на Е5. А я пока выбью санкцию на блокаду портов. — Гор внимательно посмотрел на Каменского — совсем осунулся парень, ночует на работе, поесть и то не успевает. — И заходи потом ко мне, — добавил Гор. Каменский напряженно сдвинул брови. Гор, вздохнув, кивнул в сторону своего портативного экспресс-бара: — Просто выпьем кофе.

Вот уже около получаса, как ронин подробно излагал Баричу легенду о возможности наварить куш на незарегистрированных алмазах с некоего вновь открытого месторождения. При этом старался краем глаза фиксировать поведение Грабера. Бывший шеф техбеза вел себя вполне сносно — сидел со стиснутыми челюстями и хмурым видом, помалкивал, делал вид, что рассматривает собственные руки под столом. А на самом деле не сводил горящего взгляда с черного кейса, стоящего возле ноги Барича. Значит, это все же тот самый кейс с «сердечником»? Не факт. Может, просто похож. С другой стороны, за Милко никогда не водилось привычки таскать с собой на деловые встречи столь архаичную и занимающую руки вещь.

А если все же тот? Тогда каким образом он попал к Баричу? Продал Краснов? Это в корне меняет дело.

Одно — когда Милко просто свел бы ронина с инженером. Тут просто дело техники изъять у Краснова нужную вещь. Можно и угрозы применить, и допросить с пристрастием, в конце концов, представиться вновь инспектором СВБ. Стрясти, короче. И совсем другое, если владельцем кейса является Барич. Он знает ронина, и как человек ловкий и бывалый эту вещицу так просто не отдаст. Сначала попробует вытянуть максимум информации — вдруг самому пригодится. А предложить купить, так заломит такую цену, что мало не покажется. Это если он до сих пор не знает, что представляет собой «сердечник». А вот если знаает… Тогда совсем худо. К тому же у него своя группа, так что методы физического воздействия никак не проходят. Да-а, ситуация…

Но избранной тактике ронин изменять пока не собирался. Продолжал изложение дела как ни в чем не бывало, только мозг его теперь лихорадочно работал. Милко кивал, прихлебывая кофе, который он было предложил гостям, но ронин отказался, зная склонность Барича подмешивать в напитки всякую психотропную дрянь. Видно было, что Барич не очень верит в скорые прибыли. Ронин решил использовать свой самый веский аргумент:

— Кстати, если ты обратил внимание на наш внешний вид… Так вот, мы с партнером побывали на месте под видом вольных старателей. И кое-какие связи у нас там теперь имеются. Хотя, надо признать, конкуренция будет, и не малая. Сам понимаешь — на такое соберется не один десяток акул…

— Прости, Окунь, что перебиваю тебя, — сказал ; Барич, закуривая толстую коричневую сигару, — но я не очень понимаю, с чего это ты вдруг решил заняться камнями? Тебе что, мало платят за основную работу?

— Нет, дружище. Просто я уже достаточно стар, и пришло время искать выгодное помещение накопленного капитала. Сам понимаешь, тридцать два стандартных для человека моей профессии — возраст уже предпенсионный.

— Хорошо, считай, ты меня убедил. — Барич откинулся на спинку стула.

— Считаю я только бабки. Или убедил, или нет, — жестко сказал ронин. Детина — он сидел чуть поодаль стола — заерзал, словно бы поправляя плечевую кобуру, которой по идее у него быть не должно по причине бдительности местных служащих. Хотя чем черт не шутит. — Я обрисовал тебе картину в целом.

— Да, но не сказал ничего конкретного.

— Ты удивляешь меня, Милко. То ты открытым текстом несешь по связи про долги и сроки, а теперь хочешь, чтоб я выложил тебе детали на блюдечке, не получив твердого твоего слова? Ты что, вышел из бизнеса или позабыл законы?