Тяжелая задача встала перед Званцевым. И тут к нему в Подлипки явился молодой армянин с маленькой бородкой, отрекомендовался:

— Иосифьян Андроник Гевондович. Только что стал профессором. Меня к тебе, товарищ Званцев, Орджоникидзе направил. Мы с тобой одним и тем же делом занимаемся, электропушку делать собираемся, а это — не пара пустяк. Давай объединяться. У меня лаборатория завидная во Всесоюзном электротехническом институте.

Званцеву ничего не оставалось другого, как согласиться на такое объединение усилий.

И он стал ежедневно ездить на электричке из Подлипок в Лефортово, где в ВЭИ руководил в лаборатории Иосифьяна засекреченной группой электрических орудий. У него было два помощника — инженеры Калинин, сын самого Михаила Ивановича, и вызванный с Дальнего Востока изобретатель центробежного пулемета Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич, впоследствии видный политический деятель.

Но и группа эта вместе с Иосифьяном встала перед теми же трудностями. Где взять гигантскую мощность, требуемую для выстрела?

Званцев мучительно искал выхода и обратил внимание Иосифьяна на работы академика Иоффе в Ленинграде. Выдвинутая им теория тонкослойной изоляции сулила, по его выражению, «Ниагару в спичечной коробке». В очень тонком слое прокладки конденсатора якобы должна накапливаться гигантская энергия, и чем тоньше слой, тем больше. Это было как раз то, что требовалось новым друзьям, Иосифьян тотчас оформил Званцеву командировку в Ленинград к Иоффе.

Саша Званцев уже бывал в Ленинграде, но до Лесного добрался впервые. Проходя мимо здания Ленинградского политехнического института, почувствовал, что сердце ему защемило. Он словно перенесся в родной Томск.

Оба института и в Томске, и в былом Петербурге были «близнецами», сооружались по одному проекту. Саше показалось, что он сейчас поднимется по каменной широкой лестнице в знакомые аудитории, встретит своих профессоров Шумилова, Тихонова, Квасникова, которые отстояли его при чистке по доносу приятеля Ванды Пашки Золоторева, сообщившего о непролетарском происхождении Званцева.

Ах, Ванда, Ванда! Он словно увидел ее перед собой в своей обычной солдатской шинели, прозванная за это «солдатом», с холодом непомерной гордости. Что ж, пути их разошлись…

Институт, возглавляемый академиком Иоффе, оказался полной противоположностью всему, что знал Званцев. И уж, конечно, не напоминал лабораторий Белорецкого завода и даже иосифьяновскую, наполненную электрическими машинами.

В здешних лабораториях стояли только длинные столы с сетью проводов и приборы, приборы, приборы, и еще автоклавы, где сотрудники готовили невиданные материалы.

Абрам Федорович Иоффе, большой, грузный, приветливо встретил Званцева, выслушал и насупился:

— Должен вас огорчить, молодой человек, вы обогнали свое время, придумав электрическую пушку. Энергию для ее питания при нашей энерговооруженности не получить.

— Так я потому и приехал к вам, Абрам Федорович! — объяснил Званцев. — Мы надеемся на вашу «Ниагару в спичечной коробке». Я разработал теорию разряда ее энергии на электрическое орудие. Снаряд должен полететь хоть за океан.

— К сожалению, и вам, и мне нужно признавать свои ошибки.

— Ваши? — изумился Званцев.

— Моя теория тонкослойной изоляции оказалась ошибочной. Но в науке отрицательный результат все равно результат. Наши искания привели к получению полупроводников. Некоторые дают электрический ток при их освещении, другие при нагреве, третьи многократно увеличивают пропущенный через них ток, лучше всяких радиоламп.

— Да, конечно, — согласился Званцев. — Это переворот в технике, но нам придется пустыню выложить фотоэлементными плитами, чтобы получить требуемую мощность для выстрела.

— Да, вы правы! В особенности, высказав идею о покрытии знойных пустынь полупроводниковыми плитами. Этим путем можно насытить энергетику всей страны, не тратя топлива. Но и эта идея, как и моя «Ниагара в спичечной коробке», раньше времени высказана.

— Неужели провал всех наших усилий? — горько произнес Званцев.

— Вот что, Саша, — неожиданно так назвал его Иоффе. — Падать можно, но только не духом. У меня возникла идея.

Званцев насторожился, с надеждой глядя на академика.

— Воображение, друг мой, у вас завидное. Только что меня в этом убедили. Направлю-ка я вас к директору Ленинградского Дома ученых. Они вместе с Московским Домом ученых и киностудией «Межрабпомфильм» проводят конкурс на научно-фантастический сценарий. Наш директор Шапиро человек дельный, даст вам стенографистку и вы наговорите ей что в голову взбредет. Может быть, что-нибудь и получится.