– Рассказывай все – где была, почему не позвонила и не сказала хотя бы, что жива, почему сейчас приехала.

– Саша… я понимаю, ты вправе выгнать меня и забыть, что я приезжала к тебе… поверь, я не хотела тебе неприятностей, ведь я говорила сразу, что так и будет, когда всплывет наша связь с тобой, помнишь?

– Так ты оправдываться приехала? – усмехнулся он. – Не трудись. Да, у меня начались неприятности, но ведь и я говорил, что меня это не особенно волнует. Я не держусь за это место, мы с тобой могли бы уехать отсюда, затеряться где-то, где нас не знают, – но ты не захотела.

Марина подняла глаза и вздохнула:

– Саша, ну что ты как ребенок? Мы никогда не сможем быть с тобой вместе, ведь ты прекрасно понимаешь сам. Более того – я должна предупредить тебя, что не все закончилось. Тебя заказали, Саша.

Ромашин никак не отреагировал, даже не удивился, только глаза чуть прищурил:

– И что?

– Да то – если ты не пойдешь навстречу Бесу, он запустит колесо. – Коваль потушила сигарету в пепельнице и посмотрела на Ромашина. – Я вряд ли смогу чем-то помочь тебе, Саша… но попробую. Потому что только я в состоянии убедить Беса. А ты взамен помоги мне – Женьку арестовали сегодня прямо у следователя, даже адвокат мой ничего не смог сделать. Я прошу тебя – помоги мне… я сделаю для тебя все, что попросишь…

Ромашин смотрел на нее широко распахнутыми глазами, потом приблизился и сел на подлокотник кресла, обняв за плечи:

– Неужели ради своего Хохла ты способна на такие жертвы, Мариша? Неужели он стоит того, чтобы ты унижала себя просьбами?

– Саша, не надо… ты не понимаешь многого в нашей жизни, ты видишь только одну ее сторону, внешнюю, а я живу внутри уже много лет, это трудно и иногда страшно… и то, что сделал ради меня Женька, не идет ни в какое сравнение с тем, что сейчас пытаюсь сделать я… Пойми, с тобой мы совершенно разные, а с ним…

– Да, с ним вы одно целое! – невесело усмехнулся Ромашин. – И ты, значит, хочешь, чтобы я помог ему выйти?

– Да.

– И ты готова на все мои условия?

– Да.

– Выходи за меня замуж.

Коваль решила, что ослышалась… но потом, взглянув в его глаза, поняла, что это не было шуткой…

– Как ты можешь?.. – выдохнула она, чувствуя, как наполняются ненужными сейчас слезами глаза.

– А как можешь ты? Я ведь тоже человек, у меня тоже есть сердце, которое болит, когда я смотрю на тебя, когда думаю о тебе…

– Саша… я останусь с тобой сегодня, я буду приходить к тебе в любое время, когда ты захочешь…

– Будешь, значит, моей любовницей? – снова усмехнулся подполковник. – В любое время? Смогу гордиться – сама Наковальня ко мне, простому менту, по первому свистку является!

Марина не отреагировала на эту фразу, сейчас ей было совершенно неважно, что именно он говорит, в каком тоне. Она действительно была готова на все ради одного телефонного звонка, ради того, чтобы завтра утром, когда она вернется, Хохол оказался дома.

Ромашин грустно посмотрел на ее опущенную голову, на гладко убранные в пучок черные волосы. Он понимал, что поступает не по-мужски, заставляя любимую женщину делать что-то против ее воли, причиняя ей страдания. Но справиться с собой тоже не мог – желание быть с ней охватило его целиком, почти лишило рассудка.

– А ведь мне ты нужна не как любовница, – хрипло проговорил он, отворачиваясь. – Ты нужна мне как жена, я ничего больше не хочу.

– Саша… проси что хочешь, но не это, не это… – Коваль уронила голову на колени и заплакала.

Он молча погладил ее по волосам, потом поднялся и вышел. Марина услышала, как он набирает номер, щелкая клавишами мобильника, потом отдает короткое распоряжение:

– Давыдов? Это Ромашин. Там сегодня к тебе привезли некоего Влащенко Евгения Петровича… да, Хохла, Хохла. Под мою ответственность выпусти его прямо сейчас. Да, пусть идет на все четыре, нет за ним ничего. Спасибо. Да, еще передай ему, чтобы отзвонил, как домой приедет, по известному ему телефону. Так и скажи, он поймет. Все.

Коваль потеряла дар речи… он все-таки сделал это, сделал, несмотря ни на что. Она встала и пошла к нему, найдя его в кухне – Ромашин курил, глядя в темное окно невидящими глазами. Марина осторожно обняла его сзади за талию, прижалась и прошептала:

– Сашенька, спасибо тебе… спасибо…

– Не плачь, – глухо попросил он, не оборачиваясь. – Он позвонит тебе сразу, как приедет домой. Ты тоже можешь ехать.

– Нет… я останусь.

– Я не хочу такой благодарности и жертв от тебя тоже не хочу.