Коваль захохотала, представив себе морду Бармалея и реакцию обиженной таким мужским поведением Веточки, но подруга совершенно не настроена была шутить подобным образом:

– Что ты закатилась? Думаешь, приятно? Это ты всегда умела мужиков на место ставить, а я не такая, я мягкая и слабая, мне поддержка нужна…

– Ну тут ты перегнула – когда тебе нужно, ты легко поставишь кого угодно и куда угодно, это я прекрасно знаю, так что не прибедняйся, – остановила Марина поток ее излияний и встала, направляясь к двери. – Идем, там люди ждут, неудобно.

Самое интересное заключалось еще в том, что подпивший Младич вдруг воспылал к Ветке неудержимой страстью, все шептал ей на ухо какую-то ерунду, а она заливисто хохотала, поглядывая исподтишка на мрачнеющего с каждой минутой Кольку. Марина поймала ее взгляд и покачала головой, незаметно для всех показав еще и кулак за спиной у сидящего вполоборота к ней Младича. Но что могло остановить настроившуюся пофлиртовать ведьмочку…

"Блин, не дай бог, узнает Гришка – голову оторвет и ей, и мне за компанию…"

Улучив момент, Марина отвела племянника в сторону и заговорила жестко, глядя в его расстроенное лицо:

– Возьми себя в руки! Ты – Коваль, не смей показывать, что тебе плохо и больно! Мы не жалуемся, не жалеем себя, мы боремся и выигрываем, понял?

– Тебе легко говорить… А я видеть не могу, как она Карлеоне обхаживает! – Колька дернул плечом, но тетка не дала ему уйти, сжав пальцы на его запястье.

– Коля! Поверь, она не стоит того, я знаю.

– Если бы тебе кто-то так сказал о Егоре, что бы ты сделала? – окрысился племянник.

– Подумай сам. Но это совсем другое – Егор никогда… – и осеклась, понимая, что не может сказать – "не врал мне", потому что Колька моментально прицепится к словам и придется как-то мотивировать. А что она ему скажет – что Ветка его любимая не только с ним, но и с его отцом, и с теткой тоже? Вряд ли парень оценит подобную откровенность… – Словом, Коля, Егор для меня – святое, ты знаешь, – вывернулась она, и Колька понуро кивнул головой.

– Да, у тебя – Егор, а у меня, может, Ветка…

– Тьфу, придурок! – махнула Марина рукой, осознав бесполезность всех усилий. – Пойдем выпьем лучше.

– Не хочу, – отказался он, не сводя с ее подруги влюбленного взгляда.

Коваль вскипела, но взяла себя в руки, хотя удалось это с большим скрипом – она терпеть не могла мужиков, распускающих нюни и ноющих. В конце концов, чтобы все было так, как ты хочешь, у тебя есть преимущество – ты мужчина, ты волен сделать что-то такое, на что вряд ли решилась бы женщина. А тут сидит почти двухметровый лось и жалеет себя – ах я несчастный, ах меня любимая баба кинула! Чего удивляться, что Ветка и не смотрит больше в его сторону? Марина и сама бы тоже не смотрела, потому что знала других мужчин, которым не надо было объяснять, что и как, они и сами все это знали. Можно еще понять людей, чья уверенность в собственных силах была подорвана чем-то, да тем же дефолтом девяносто восьмого, когда разорились тысячи мелких и средних бизнесменов. Коваль доподлинно знала несколько историй о том, как люди становились вообще ни на что не годными. Но ее дорогой Николай понятия не имел, что такое ходить по городу без пары штук зелени в кармане, а, как известно, у некоторых мужчин самооценка напрямую зависит от толщины "котлеты", лежащей в бумажнике. "Господи, да что я над этим заморочилась в собственный день рождения?!"

Хохол, точно подслушав ее мысли, подошел сзади и обнял за талию.

– Котенок, ты сейчас такая красивая…

…За что Марина любила посиделки дома, так за то, что самой никуда идти не надо, все ушли – и свободна.

Пока Женька провожал гостей, она успела переодеться и поправить макияж, зайти к Егорке, пожелать ему спокойной ночи. Он раскапризничался, никак не хотел отпускать, но ей удалось его уговорить, пообещав, что Даша прочитает ему много сказок. Не то чтобы последняя была в восторге…

Закрыв за собой дверь детской, Коваль остановилась на лестничной площадке и оперлась на перила, глядя вниз, в холл. Всегда, с самого детства, она жутко боялась высоты, не могла мыть дома окна, потому что этаж был пятый, во дворе не могла залезть даже на высокую металлическую горку, не говоря уже о крышах гаражей, излюбленном месте для игр у всей ребятни. Вот и сейчас, глядя на выложенный рисунком паркет внизу, Марина чувствовала, как кружится голова, как ее неудержимо тянет туда, вниз…

Когда сзади неведомо откуда возник Женька и положил ей на плечи руки, Марина подпрыгнула так, словно схватилась за оголенный провод.

– Ты что, спятил?! А если бы я упала?!

– Куда? – не понял Хохол, и до нее дошло, что это она просто задумалась и в мыслях уже почти летела вниз.

– Извини, – пробормотала Марина, отходя от перил.

Сменив свою одежду на мягкий длинный халат, Коваль вернулась в детскую, отпустила Дашу отдыхать, села у кроватки, где сонно возился Егорка, и открыла наугад какую-то сказку. Ее тихий, монотонный голос убаюкал мальчика довольно скоро, он закинул кулачки за голову и засопел.

"Интересно, что ему снится? И видят ли вообще такие маленькие дети какие-то сны?"