– Время истекло, – сообщил Хохол, выбрасывая окурок в открытые ворота гаража. – Я слушаю.

– Если скажу... добьете? – парень с надеждой взглянул на Женьку, но не встретил понимания.

– Смотря что скажешь. И потом, у меня принцип – никому не спускать ничего, что затеяно против моей женщины. Поэтому не будем торговаться. Кто?

– Кот...

– Кто?! – заблажил Хохол, не веря ушам.

– Оба-на! – протянул и Данила: Костя, охранник на воротах, много лет был при Наковальне, и чтобы вдруг такое...

Хохла охватила паника. Неожиданное признание пленника оказалось настолько ужасным, что и представить себе невозможно. Если Кот так легко продался Ашоту, то, возможно, уже получил от него другое задание, совсем другое – ведь не мог Ашот не узнать уже, что его задумка провалилась... А Кот – самый близкий к Наковальне в данный момент, и вообще странно, что раньше его не догадались использовать. А теперь, когда в доме нет никого, кроме Гены, неизвестно, как поведет себя продавшийся охранник, какое именно задание получит от узнавшего о провале нападения Ашота.

– Аскер, Данька, заканчивайте тут, я домой! – Хохол сорвался с места и побежал к машине. – И уберите за собой, слышишь, Вилли?!

– Да езжай уже, Жека! – отмахнулся тот. – С Котом сам поговоришь?

– Сам!

Он несся, как на пожар, боялся не успеть, боялся даже думать о том, что может произойти дома в его отсутствие. Марина совсем одна, в доме только Гена... Да, Гена... Это хорошо, что он там, надежнее его и представить нельзя.

Влетевшая во двор машина, взвизгнув тормозами, распугала собак, Хохол выскочил и понесся к сторожке – там никого не было. Выхватив пистолет, он побежал в дом и там в гостиной застал последствия драки: вся мебель раскидана по углам, ковер на полу собран в гармошку, у батареи, прямо под висящей на одном гвозде сорванной гардиной, сидит Кот, прикованный наручником, из разбитой головы сочится кровь, а на диване полулежит Гена с перемотанной полотенцем рукой. Вокруг него по обивке расползлось огромное кровавое пятно.

– Что... что произошло?! – задохнулся Хохол, оглядев гостиную. – Марина где?

– Наверху... с ней Даша... – проговорил Гена, поморщившись. – А с Егором няня... они в нашем коттедже, в Дашкиной комнате...

– Ты толком скажи, что произошло! – разозлился Женька, садясь рядом с телохранителем. – Что с рукой? – он отдернул полотенце и вздрогнул: кисти у Гены не было...

– Топор у него был... – криво усмехаясь, проговорил Гена. – Еле успел... голову прикрыть... а то бы...

– Сука! – заорал Хохол, вскакивая и подбегая к сидящему на полу Коту. С размаху он врезал ему ногой в лицо так, что Кот затылком ударился о батарею. – Тварь, паскуда! Кому продал?! Абрекам?! Забью, на хрен! – он принялся с остервенением пинать прикованного к батарее охранника, не заботясь о том, куда именно попадает. Кот уже не реагировал, мотался, как тряпка, потеряв сознание.

Сбросив пар, Хохол прошелся по гостиной, стараясь восстановить дыхание и унять все накатывающую волнами ярость. Он понимал, что нужно зайти к Марине, но все оттягивал этот момент, не хотел, чтобы она знала, что произошло, не хотел пугать и волновать лишний раз. Поэтому нужно было сначала прийти в себя. Глянув на бледного от боли и кровопотери Гену, Хохол вынул телефон и позвонил Кулику, и тот изумленно воскликнул:

– Мне пора к вам переехать! Я на бензин трачу больше, чем в больничке зарабатываю!

– Не рассуждай, все оплатим! – перебил Женька. – Быстрее давай, кровью исходит парень!

– Перетяни руку жгутом, я на тумбочке возле Марины оставлял, – распорядился Валерка. – Я скоро.

Гена потерял сознание, хотя Хохол сделал все, что велел доктор, и даже кое-как сумел вколоть обезболивающее, с трудом набрав его в шприц трясущимися руками. Нужно было привести комнату хотя бы в относительный порядок, чтобы Валерка не задавал слишком много ненужных вопросов. Хохол отцепил от батареи Кота, еще раз наподдал ему в печень, скрутил руки за спиной и утащил в гараж, зацепив там за крюк, ввинченный в потолок.

– Будешь тут висеть до тех пор, пока я не решу все проблемы. И это будет самое счастливое время в твоей жизни. Кайфуй пока!

Затем он бегом направился в дом, влетел в спальню и опустился на колени перед кроватью, на которой спала Марина. Ее бледное лицо во сне казалось совершенно безмятежным. Про себя Хохол удовлетворенно отметил, что лекарства, введенные Куликом, позволили Коваль уснуть настолько крепко, что она не услышала, не вышла...

– Котенок, проснись, – шепотом попросил Женька, прикасаясь губами к ее щеке.

Она открыла глаза, захлопала ресницами:

– Ты... ты чего... такой... взмыленный?

– Бежал... как ты, родная моя? – он заглядывал в ее лицо, пытаясь определить, как она себя чувствует.

– Нормально... только голова... кружится... – прошептала Марина, облизывая губы.

– Попить хочешь?

– Нет... Егор где?

– Он с няней гуляет, – соврал Женька, поняв, что она на самом деле спала и ничего не слышала.

Он снова поцеловал ее в щеку и пошел вниз, к лежащему на диване в гостиной Гене. Через полчаса приехал Кулик, обработал рану, наложил повязку, а потом тихо спросил у присутствовавшего при этом Хохла: