–  Здравствуйтемама!

И вроде бы все было в порядке: ни тебе щетины на щеках, ни тебе подозрительного следа помады там же… так отчего же маманька не ответила радостью на радость, а сверкнула подозрительным взглядом и выдавила из-за поджатых губ:

–  Ну, з-з-здравствуй, с-с-сынок!…

Знакомая картина, да? Кому из зятьев не приходилось переживать подобное, когда, пользуясь случаем отсутствия супруги, перед этим всю ночь общался с теплой компашкой себе подобных, да еще и девочки на чашку водки заглядывали… или нет, девочки, кажется, были в прошлый раз?… короче, когда бутылок по квартире валяется больше, чем в пункте приема стеклотары, когда в унитазе плавают чьи-то носки (хорошо, что не колготки) и пахнет от тебя отнюдь не шахматами… и тут раздается звонок в дверь, а то еще хуже - скрежет ключа в замке. Некоторые жены, знаете ли, имеют нехорошую привычку, уезжая надолго, оставлять своим мамашам собственный комплект ключей, а то и заказывать запасной. Естественно, «забыв» предупредить об этом дражайшего супруга. Изверги! Точнее - извергини!

По части умения неожиданно свалиться зятю на голову федоринская Теща превосходила пресловутый американский бомбардировщик-невидимку «Стелс». И не намного уступала ему в разрушительности последующих действий. Задерганный внезапными и частыми ревизиями Федорин как-то пожаловался Супруге:

–  Твою мать!… бы!… да во власть! Цены б ей там не было.

–  Такие мамы, - поджав губы, сухо ответила Супруга, - не в Кремле нужны, а возле некоторых козлов, которые обожают шастать по чужим огородам.

И эта - туда же! О нездоровом интересе к лицам противоположного пола. В такие минуты Федорин искренне сожалел, что покойница классная, царство ей небесное, не сдала его в свое время, как обещала, если не в тюрьму, то в Красную Армию. Досрочно. Сыном полка, а точнее - дисциплинарного батальона. Тогда бы он не попал на ту чертову дискотеку… ну да чего уж жалеть!

Но в этот раз лихого налета с ковровой бомбежкой у Тещи не получится. Предупрежден - значит, вооружен, как любил говаривать школьный военрук, контуженный в мирное время упавшим ящиком с хозяйственным мылом на вещевом складе Энской части. Квартира блестит чистотой, дружбанов обзвонил, чтобы обходили его пока что десятой дорогой, дворничиха за умеренную мзду обещала напеть Теще, какой у нее золотой зять, не то, что у некоторых. Одним словом - «Мы готовы к бою, товарищ Ворошилов, мы готовы к бою, Сталин наш отец!…»

Было довольно странно, что Теща не закомандовала подать ей к перрону такси, а безропотно пошагала вслед за зятем к остановке автобуса. А уж, что было совсем на нее не похоже, всю дорогу молчала. И только дома, освободив зятя от сумок, а себя от парадно-выходных туфель, действовавших на ноги не хуже инквизиторского испанского сапожка, плюхнулась на диван и с интонациями прокурора Вышинского на Нюрнбергском трибунале спросила:

–  Так откуда ты, сынок, знал, что я приезжаю?

–  Э-э-э… так вы же телеграмму дали!

Теща минуту помолчала, пожевала губами, а потом, как требовали когда-то у нее же в школе, слитно и членораздельно произнесла:

–  Ни-ка-кой-те-ле-грам-мы-я-не-да-ва-ла! Я вообще за час до поезда сама еще не знала, что поеду.

Какая блоха ей через печенку перебежала?

Оказалось, что Тещин квартирант должен был отправляться в командировку, а вместо этого поскользнулся на им же самим брошенной то ли банановой кожуре, то ли еще какой-то подлянке, и благополучно сломал ногу. Таким образом, в руках Тещи оказался билет на поезд, который квартирант за десять минут до приезда «скорой» успел ей отдать, чтобы сдать в кассу. Но там принять его обратно не пожелали.

–  И что я с ним буду делать?
– уныло спросила кассирша.
– Своих вон полная касса. Не сезон, никто ехать не хочет. Да и поздно вы спохватились.

–  Так, а мне что с ним делать?
– отпарировала Теща.

–  А что хотите. Можете постоять у поезда, вдруг кто в последнюю минуту появится. А хотите - сами езжайте.

Теща, как женщина умная, понимала, что народ у нас в последнюю минуту только ноги ломать умеет. А если ему нужен билет, так он, народ, сначала в кассу сунется, в которой этих билетов сегодня навалом, так что вряд ли помчится искать кого-то у вагона с одним-единственным билетиком. Но вот предложение ехать самой не было лишено смысла, тем более что поездка с целью инспекторской проверки зятя в отсутствие супруги и так намечалась в ближайшее свободное время. А свободного времени у нее, заслуженной пенсионерки - хоть на Канары прогуляться, не то, что из Новозадвинска в Матюганск и обратно. С деньгами, правда, худо. Разве что очередь за визой купить. А вот времени навалом.

Этого ближайшего времени как раз хватило смотаться домой за уже упакованными сумками - а дальше оставалось устроиться на нижней полке, согнав с нее какого-то щуплого ботаника, и мечтать о том, как «нечаянно нагрянет», откроет дверь собственным ключом и заловит зятя за всеми теми непотребствами, о которых она, женщина опытная, давно подозревала. Уже под стук колес в мозгу оформилось видение этакой сцены «не ждали», где она одной рукой поддерживает Федорина за шиворот, а другой выбрасывает за порог пьяную рать дружков и подружек, а он, негодник, рыдает на коленях и клянется в будущем ее доченьку на руках носить и к маминому коту на «вы» обращаться…

И что же? Первое, что она увидела, ступив на вагонные сходни, была улыбающаяся рожа. Ни тебе тени недовольства на лице, ни тебе «чего приперлась?» в глазах… и даже двузначное «Вы к нам надолго?» не озвучено. Даже цветочки притащил! Весь кайф поломал.

Ну не гад ли?

Не иначе как кто-то из дружков по Новозадвинску ее на вокзале засек и быстренько звякнул в Матюганск этому змеенышу подколодному. Мол, гаси свет, сливай воду! Теща едет!

–  Так что?

А ничего! Федорин ляпнул первое, что на ум пришло, а по сути - чистую правду: