Шрифт:
Нет, без обращения к колдовским силам ей ни за что не выдержать экзамена — в этом Лисси была твердо убеждена.
На втором уроке тишайший учитель математики вновь вошел в класс с опущенной головой и заторопился к своему столу. Коротко взмахнув ладонью, он подал знак ученикам, чтобы они не вставали.
Лисси наклонилась к Тинке и зашептала ей на ухо:
Навалилась беда нежданно,и зовут беду мою — Ваннэ.На сковородку бы этого Ваннэ —отбивать до мягкости неустанно,а затем отмыть его в жбане,просушить на высоком каштане.Вот тогда он оставит меня в сметане.В сметане? Что это значит? — удивленно спросила Тинка.
Это значит в покое, — нетерпеливо пояснила Лисси. — Сметана здесь просто для рифмы.
Сметана все равно не к месту, — заключила Тинка, но подруга ее уже не слушала.
Господин Ваннэ, который внес какую-то новую запись в классный журнал, поднял глаза и пристально посмотрел на Лисси.
Пожалуйста, к доске! — сказал он бесцветным, ровным голосом.
Ах ты зеленая куриная какашка! — непроизвольно вырвалось у Лисси.
Учитель поперхнулся, откашлялся и сделал вид, что ничего не расслышал.
Он продиктовал Лисси несколько чисел, которые она энергично, красивым почерком написала на доске. Тинка смотрела на нее полными отчаяния глазами, так как Лисси понятия не имела, что и как ей надо делать с этими числами. Тинка взяла свою тетрадку, раскрыла ее на последней странице, очень крупно переписала туда заданные примеры и готовые решения. Если она высоко поднимет тетрадку, возможно, Лисси удастся списать.
Бесшумно, без единого слова/господин Ваннэ подошел и встал прямо перед Тинкой. Внезапно этот худой господин оказался широким, словно стена. Тинка печально вздохнула и закрыла тетрадь.
Для Лисси минуты у доски были настоящей пыткой. Чтобы хоть что-нибудь делать, она писала все новые числа и сразу же стирала их влажной губкой. При этом она строила зверские гримасы, которые должны были показать, как напряженно она размышляет над заданием.
Из последних рядов вдруг послышалось насмешливое хихиканье.
— Эй, Лисси, ты совсем сдурела? — раздался голос Эльмара. — Это же легкота, примерчики для грудных детей!
Гюнтер и Ролли поощрительно ухмыльнулись, что побудило Эльмара к новому выпаду:
— В который уже раз убеждаешься, какие все-таки неисправимые тупицы девчонки!
Атмосфера в классе становилась все % более беспокойной и шумной. Девочки стали громко переговариваться и выражать свое возмущение.
Господин Ваннэ, слегка растерявшись от этой суматохи, сделал несколько беспомощных движений рукой и, перекрывая шум, обратился к Лисси:
— Мне кажется, Лисси, теперь ты обязана защитить честь женской половины класса.
Вместе с отчаянием девочкой овладела дикая ярость.
— Если уж девчонки такие неисправимые тупицы, почему ты вечно бегаешь за Фридой? — ядовито крикнула она Эльмару, который мгновенно густо покраснел.
«В яблочко!» — возликовала про себя Лисси.
Вовсе я ни за кем не бегаю! — возмутился Эльмар.
Ах, не бегаешь? Нет, бегаешь, чучело гороховое, иначе получается, что все мы видим не тебя, а привидение среди бела дня!
Последовал громкий, одобрительный смех девочек.
— Лисси, перестань! — Заячьи глазки господина Ваннэ смотрели на нее с неимоверной печалью. — Пожалуйста, сядь на место!
С опущенной головой Лисси подошла к парте и протиснулась мимо Тинки на свое место.
Твои родители... — продолжил господин Ваннэ, но сразу же себя поправил, — твой отец не приходил побеседовать с госпожой Райнгард? Я, во всяком случае, не нашел об этом записи в журнале.
Нет, он приходил! — в отчаянии солгала Лисси и крепко прикусила зык. Обманывать она очень не любила.
— Все же я лично еще раз с ним переговорю. И не позже чем сегодня! — принял решение учитель.
Словно отражая нападение, Лисси машинально подняла руки:
Но... у него нет времени. Он врач, и у него сегодня приемные часы.
Ну, для нашего разговора он сумеет выкроить время.
Он женится в субботу на Тинкиной Грит... ах, что я говорю, на Грит Клю-вель... я имею в виду Тинкину маму!
Прекрасно! Как удачно, что ты мне это сказала! Я смогу его поздравить, — ответил господин Ваннэ и кивнул с абсолютно каменным лицом. Он даже сделал короткую запись в книжечке госпожи Райнгард, чтобы ни в коем случае не забыть о поздравлении.