– Позже. Я пока побеседую с дружищем Капусом.

– Хорошо. – Рибалтер взял вздрогнувшего Цезаря за плечи. – Пойдем. Как тебя зовут, мальчик?

– Это Цезарь, – сказал Корнелий. – Цезарь, это… дядя Рибалтер. Славный дядя, только излишне легкомысленный. К тому же сейчас он слегка расстроен. Ему не хочется помирать… Что, не хочется помирать, Рибалтер?

Тот откликнулся без обиды:

– Как тебе сказать… Конечно! Хотя… как вспомнишь, так и пожалеть-то нечего. Вот если бы все сначала…

– Ну, ты не вешай нос, старина, – усмехнулся Корнелий. – У тебя же есть шанс.

– Один из миллиона. Что ж, смейся, ты имеешь право. Ты через это все прошел, а у меня все еще впереди.

– У нас много чего впереди, – сказал Корнелий. И увидел в поблекших глазах Рибалтера удивление. И капельку надежды. – Иди, иди. Покорми мальчика.

Оставшись один, Корнелий сел к панели. Она занимала правую часть плоской стены у двери. Тронул носком башмака педаль включения. Капус ожил, замерцал, в двух экранах открылась темно-серая глубина. По засветившемуся кругу сенсорного приемника сигналов пробежала цепочка нервных огоньков.

– Ну, чего надо? – с хрипотцой спросил Капус динамиком слева. Машина знала себе цену и вела себя фамильярно. Тем более, что Рибалтеру это нравилось.

– Капус, дружище, это я, Корнелий. Ты меня помнишь?

– Я помню Корнелия. Но я не слышу индекса.

– Ты посмотри на меня. – Корнелий поднял лицо к линзе визуальной связи.

– Лицо похоже на физиономию Корнелия, только худое… Но где индекс?

– Индекс у меня исчез.

– Даже паршивые ржавые калькуляторы знают, что такого не бывает.

– Так не бывало, Капус. А теперь случилось.

– Не верю.

– Ну… вот тебе моя дактилоскопия! – Корнелий положил правую ладонь на сенсорный круг. – Читай. Чья это рука?

– Да… Вы действительно Корнелий. Чудеса.

– Бывают чудеса и похлеще. Не говори мне «вы», мы же старые знакомые.

– Хорошо. Что ты хочешь? Просто поболтать со старым Капусом?

– Не просто, дружище. Ты мне поможешь решить одну задачку… Но прежде всего: ты не на контроле у службы безопасности?

– Я? С какой стати?

– У старины Рибалтера неприятности, за ним следят. Ну, и тебя могут подключить к системе наблюдения.

– Н-нет… Я бы почувствовал. Я не дырявая жестянка вроде «Альфы» или «Сириуса», у меня дублирующие нейронные схемы плюс независимый блок эмоций…

– Эмоции пока оставим, дружище… Что ты знаешь о Лебене? Городок такой…

– Абсолютно ничего не знаю. Связаться с информаторием Географического института?

– Свяжись, если уверен, что ты не на контроле.

– Корнелий! Я всегда говорю только то, в чем уверен, – назидательно сообщил Капус. – В отличие от трепача Рибалтера. Я его предупреждал, что он достукается до неприятностей.

– Я тоже. Но давай о Лебене… Постой. Меня, собственно, интересует Институт генной техники и нейроинженерии, есть там такой. А в нем закрытый спецотдел.

– По спецотделу мне никто не даст информацию.

– Ка-апус! Ты же не паршивая серийная машина, а супер индивидуальной настройки! Супер из суперов! – льстиво взвыл Корнелий. – Мне ли тебя учить! Вспомни, как ты добыл нам сведения о проекте застройки Нью-Селены и мы в рекламбюро вставили фитиль старому халтурщику Драблю!

– Да, это было. – В хрипловатом голосе Капуса скользнуло явное самодовольство. – Это называется «извлечение косвенных данных путем построения окружных и посторонних схем». Пришлось делать вид, что я интересуюсь историей мировой клоунады, а для этого якобы необходимо…

– Ясно, ясно. Вот и сейчас исхитрись.

– Тогда помолчи, дружище Корнелий, я поработаю.

Корнелий положил на панель сжатые кулаки, лег на них лбом и стал думать ни о чем. Но сквозь рассеянные обрывки мыслей пробивалось, как он нес Петра – Альбина Ксото, Халька…

– Готово, – чисто и официально произнес Капус. – Спрашивай.

– Содержатся ли в спецотделе люди против их воли?

– Такого вопроса ты не ставил… Но, судя по работе данного отдела, могут содержаться.

– Какая там охрана?

– Обычная ведомственная охрана. Бежать все равно невозможно.

– Конкретная тактическая задача. Могут ли два человека проникнуть в институт и, угрожая оружием, потребовать вывести к ним двух заключенных, чтобы затем увезти их в машине?

– Это абсурд. Будет включена сигнализация, охранный отряд прибудет через четыре минуты. Раньше, чем заключенных приведут.