Фонарщик стих. Он пытался подобрать наиболее правдоподобный ответ, на вопрос Марка.

– Нэльс?- протянул книгочей.- Не выдумывай ничего, говори как есть.

Фонарщик залез во внутренний карман и достал потрепанную тетрадку, в кожаном переплете. Она уже однажды появлялось в его руках.

– Вот смотрите. Здесь все написано,- он развернул тетрадь на середине. Несколько листов были исписаны аккуратным почерком и на первый взгляд напоминали какую-то пьесу.

– Ого!- воскликнул Марк.- Это что, тетрадь чужих мыслей?

– Тс-с!- прошипел Нэльс и, опасаясь за сохранность волшебной тетради, спрятал ее обратно.

Книгочей скривил улыбку.

– Я теряюсь в догадках мой друг. Сначала мелки, теперь тетрадь. Ты ограбил склад редкого магического инвентаря? Это запретные вещи, а для многих и несуществующие вовсе. Откуда они у тебя?

– Это для тебя они запретные... магистериум не все уничтожил.

Книгочей возмущенно откинул голову назад.

– Но я работал при магистериуме, а ты знаешь, как там относятся ко всему такому. О магии я знаю только в теории. А точнее из книг и приложенных к ним иллюстрациям. Для меня, все то, что происходит в последнее время, имеет большое значение.

Блондинка пихнула Марка в плечо.

– Не будь эгоистом. Для каждого, все что с ним происходит, имеет значение. Мне моя жизнь, например, тоже очень важна.

Фонарщик вздохнул и попытался объяснить то, что действительно важно для всех.

– Самое главное доставить хранителя к королю. А сюда по тому, что я прочел. Это в их планы не входит. Они собираются отвезти Машу к ее деду. Но это лишняя трата времени. Король очень болен, он должен успеть объявить об опеке над хранителем. Иначе во всем этом нет никого смысла.

– Так предложи им свой ход развития событий,- усмехнулась Ольга.
– Раз они все равно знают, что Машка хранитель. Кстати, что-то они там долго в лесу пропадают. Что там происходит, у тебя в тетради не написано?

– Нет,- отмахнулся Нэльс.- Она действует только на расстоянии до тридцати шагов.

– Зачем создавать тетрадь, если она действует только на близком расстоянии? Какой в ней тогда толк?- удивилась блондинка.

– Ну,- улыбнулся книгочей.- Если бы эта тетрадка, могла знать мысли того, кто находится в другом городе, она была бы не просто забавой, а сильным оружием. И то, эти тетрадки доставили столько неприятностей, что велено было сжечь каждую. Инквизиция кстати была достаточно серьезной. А это ещё больше поражает меня.
– Марк покосился на фонарщика.- Что уже две запретные вещи находятся в твоем кармане.

На поляне появился Феарольф. Он бросил хворост, в приготовленное для костра место и громко произнес:

– Ромул, не спускай глаз с рыжего.

Книгочей завертел головой, он испугался, что громко разговаривал и его услышали.

– Почему? А что я сделал?

Феарольф подошел к Марку и посмотрел ему в глаза.

– Надеюсь ничего, книгочей.

Марк был сообразительным парнем. Он понимал, что рано или поздно его будут подозревать в обмане.

– Если вы опасаетесь, что я рассказал кому-нибудь из магистериума информацию о хранителе, то смею вас заверить, это не так.

– Неужели, я должен вот так просто, тебе поверить?

– Я случайно повстречался с ребятами. Я хороший, честно.

– Удивительно, как мир допускает такие оплошности, по отношению к чему-то по-настоящему важному?- Феарольф выпрямился и встретился взглядом с черным кентавром.- Ромул, и за остальными присматривай.

Кентавр кивнул. Он был серьезным, очень серьезным и устрашающе воинственным.

Из леса вышла Маша. По взгляду своих друзей, она поняла, что и они стали настороженно относится к незнакомцам.

– Что, вы и их напугали?- спросила девушка.

Феарольф удивленно посмотрел на нее.

– А я что тебя напугал?
– Он, кажется, искренне был в этом разочарован.

– Нисколько,- ответила Маша и села к остальным.

– Они думают, что я тебя придать могу,- зашептал книгочей.- Потому что я работаю на магистериум. Но ты же так не считаешь?

– Я сейчас ни в чем не уверена. Для начала, мне нужно разобраться со свои дедом, - призналась девушка.

Марка задело, что Маша не отнеслась к его персоне с должным доверием, но он был добрым и быстро отходчивым молодым человеком. Поэтому после первой ложки хорошо сваренной похлебки, и вовсе забыл об этом разговоре. Единственное что тревожило книгочей, так это тяжелый взгляд черного кентавра, приносивший любому, на кого он падал почти физический дискомфорт.

В путь они двинулись на заходе солнца. Экипаж стуком копыт разрезал ночную тишину, а в повозке царило молчание. Так прошла ещё одна ночь. Марии словно наваждения приходили образы из прошлого: дедушка, его подарки, случайные прохожие, слова ими оброненные. Вся ее жизнь потихонечку собиралась яркими пазлами.

Наследующий день, повозка вновь остановилась.

Прежде чем выйти Феарольф предупредил.

– Держитесь вместе и помалкивайте.

Молодежь дружно кивнула.