Солдаты вермахта, участвуя в боях на Востоке, видели, что огонь пехота открывает на поразительно близком расстоянии — метров сто или меньше, и впервые примененный там пистолет-пулемет «МП38» или «МП40» «шмайссер» [41] который стрелял пистолетными пулями, был в состоянии обеспечить плотный неприцельный огонь по открытой местности, подавляя сопротивление противника. Русские применяли оружие, которое достигало того же эффекта, — 7,62-миллиметровые автоматы «ППШ-41». Поддерживаемые огнем пулеметов «MG-34» и «MG-42», немецкие пехотинцы со «шмайссерами» чувствовали себя достаточно уверенно. Однако пистолеты-пулеметы в частях вермахта так и не вытеснили стандартные винтовки («маузер кар.98к»), достаточно редко применялись и автоматические винтовки следующего поколения (Sturmgewehr). И все же «шмайссеры», «MG-34» и «MG-42» позволяли немцам вести достаточно плотный огонь по пехоте противника.

Англичане частично заменили свои винтовки «энфилд № 4» различными моделями пистолетов-пулеметов «стен», которые стреляли такими же 9-миллиметровыми пистолетными патронами, как и «шмайссеры». Вдобавок к ним они снабдили армию «бренами» — надежными легкими пулеметами. Американцы не торопились заменить полуавтоматические винтовки «Ml» «гаранд». Везде, где было возможно, они использовали автоматы «томпсон Ml928», которые стреляли пистолетными патронами 45-го калибра. Однако этого оружия не хватало. Американцам приходилось воевать своими «Ml», винтовками Браунинга и легкими пулеметами. И лишь в конце 1944 года они в большом количестве поставили в армию автоматы «МЗ», которые могли соперничать со «шмайссерами».

Впервые немцы научились пользоваться неуверенностью, которую испытывали американцы под сильным огнем. В таких случаях американцы, как правило, застывали на месте или бежали в ближайшее укрытие. Частенько американская пехота просто определяла местоположение противника, а потом вызывала артиллерию, чтобы та уничтожила врага. Только приобретя значительный боевой опыт, американские пехотинцы поняли, что лучший способ избегать потерь — это все время двигаться вперед и быстро приближаться к противнику.

В гористой местности Италии нельзя было применять массированные атаки танков, как это делал Роммель в Африке. В Италии танкам в большинстве случаев отводилась роль средства поддержки пехоты. Именно в таком качестве британцы рассматривали свои «Матильды» и другие «пехотные» танки в самом начале войны. Однако американские танкисты и пехота не обучались такой тактике и не умели взаимодействовать друг с другом. Американцы не смогли добиться согласованных действий танков, пехоты и артиллерии, чем отличались немцы, умело используя мобильные механизированные части на поле боя.

Такие же проблемы возникли при использовании самоходных артиллерийских установок — истребителей танков. Главным образом это были 75-миллиметровые орудия на танковых шасси с открытым верхом. Их разработали для того, чтобы отражать массированные танковые атаки немцев. Но немцы больше не собирали танки в кучу, а применяли их как часть боевых подвижных групп. Американское командование стало использовать самоходки в качестве замаскированных противотанковых орудий.

И, наконец, у союзников неважно обстояло дело с координацией действий наземных войск и авиации. Летчики союзников часто не имели связи с командирами своих пехотных и танковых подразделений и принимались бомбить все подряд, штурмуя собственные позиции. Наземные войска отвечали взаимностью и обстреливали любой самолет, появлявшийся в небе над ними, не задумываясь, свой он или чужой. Только весной 1944 года американские военно-воздушные силы наконец начали применять легкие одномоторные связные самолеты («L-5») для предварительного оповещения и координации действий наземных войск и авиации. А ведь немцы применяли подобную систему еще в 1940 году, когда наводили свои пикировщики на позиции противника.

Идея ограничить зону боевых действий южной Италией была забыта. Эйзенхауэр нацелился на Рим, о чем прямо сказал в своей директиве от 8 ноября, и стал готовиться к наступлению на Флоренцию и Ливорно (Легхорн).

Из-за того, что союзники слишком медленно двигались по Апеннинскому полуострову, Гитлер решил надолго задержаться в Италии. Он расформировал группу армий Роммеля в северной Италии, переподчинив войска Кессельрингу. Фюрер направил четыре лучшие дивизии в Россию, заменив их тремя истощенными дивизиями, нуждавшимися в отдыхе и пополнении.

Кроме того, Кессельринг получил 9-ю панцергренадерскую дивизию, которую Гитлер собирался направить на Сардинию. Когда итальянцы капитулировали, она перебазировалась на Корсику, а затем в Ливорно. Кессельринг перебросил свежеполученные части на восточное побережье, чтобы помочь сдержать запоздалое наступление Монтгомери, которое началось 28 ноября.

Монтгомери получил дополнительно 2-ю Новозеландскую дивизию и располагал для наступления под Сангро пятью дивизиями и двумя танковыми бригадами. Тем временем немцы сформировали 76-й танковый корпус, чтобы выступить против 8-й армии. Этот корпус получил 65-ю пехотную дивизию — поспешно собранное и плохо экипированное подразделение, состоявшее из солдат разных национальностей, которое заняло место отправленной в Россию 16-й танковой дивизии. Другими словами, в составе корпуса боеспособными могли считаться лишь остатки 1-й парашютной дивизии и 26-й танковой дивизии, которые все еще шли по дороге к Адриатическому побережью.

Монтгомери намеревался прорвать линию Сангро, продвинуться к Пескаре, выйти на дорогу, ведущую в Рим, и оттуда угрожать тылу германских частей, противостоящих 5-й армии.

Наступление началось после сильнейшей воздушной и артиллерийской бомбардировки. У Монтгомери было пять солдат против одного бойца Кессельринга, и 65-я дивизия отступила, отойдя за Сангро, к главной оборонительной линии, которая находилась еще дальше. Здесь дивизия держалась стойко и дала время подойти 26-й танковой и 90-й панцергренадерской дивизиям. После этого продвижение англичан сильно замедлилось. Лишь 10 декабря они смогли форсировать реку Моро, что в 8 милях от Сангро, и только 28 декабря канадцы очистили Ортону, расположенную в 2 милях ниже по течению Моро. Монтгомери задержался в Рикко, на полпути к Пескаре.