— Что-то не так? — спросил Чума.

— Анатолий Борисович, вы ведь выведены из состава правительства.

— Выполняйте, — махнул рукой Чума. — В случае чего, пусть обжалуют мои приказы у Президента.

— Не посмеют, — улыбнулась Фаина Сергеевна.

— Я тоже так думаю.

Ташкентский аэропорт находился в черте города.

Когда правительственный «Ту-154» приземлился, за его иллюминаторами шел дождь. Температура была плюсовая, и это под Новый год.

Под дождем уныло мокли три мрачных «зима» и наспех собранная толпа встречающих с трехцветными, звездно-полосатыми и зелеными флажками в руках. Чума перекинул через руку плащ, взял дипломат и прошел к выходу, опередив нескольких сопровождавших его министров и их заместителей.

Бульдог (он же премьер-министр Краузе, но из-за бульдожьей мощной шеи его никто иначе и не называл) проводил его внимательным взглядом, но окликать не стал. По складу характера этот человек никогда не принимал быстрых решений, он любил обсасывать факты со всех сторон, а уж потом вцепляться мертвой хваткой.

К тому же, премьером он стал недавно и еще не знал расклада сил. Видно, что он несколько опасался трогать Чуму, но тот знал, что едва тот оглядится, то в правительственных самолетах ему больше не летать.

Но это ему было не важно. Важно было провернуть дело, а дальше только его и видели.

Чума увидел Шустова, едва стюардесса открыла входной люк. Иван Алексеевич стоял чуть в стороне от встречающих, но и чуть впереди. Прямо за ним стоял новый «Мерседес» С-класса.

С узбекским замминистра Чума познакомился в Швеции, когда проводил там свой отпуск. На свою яхту он его, конечно, не пригласил, но в ресторане они чудесно посидели пару вечеров.

Шустов был человеком дела и этим напоминал Чуме его самого. Такие люди не теряли времени на политическое словоблудие, они делали деньги. А деньги в бурное время можно делать на чем угодно. Даже на саксауле. В этом Чума убедился, когда Шустов привез его в свой дом.

Он насчитывал три этажа и два подьезда. Был крыт черепицей, привезенной из Ниццы. Архитектор итальянец. Полное ощущение, что дом целиком привезен «маде ин оттуда».

Они устроились в уютном зале, крытом иранскими коврами, и Шустов разлил французский коньяк. На закуску молчаливая служанка подала свежие персики, виноград и абрикосы. Персики были такие спелые, что кожура на них лопалась. Они исходили соком и пряным запахом.

— Сейчас плов будет, уважаемый Анатолий Борисович, — радушно сказал Шустов. — По местным обычаям, плов начинают готовить только после прихода гостей, но сегодня я распорядился ускорить эту процедуру.

Чума поблагодарил за прием, пригубил коньяку и попросил разрешения приступить к делу.

— Обещаю сделать все, что смогу, — сказал Шустов.

— Надо закрыть выезд из страны в Афганистан.

Шустов надолго задумался. Он не спросил, зачем это нужно Чуме, было видно, что он в уме просчитывает разные варианты, как можно осуществить его просьбу. Настоящие деловые люди никогда не задают лишних вопросов.

— Это будет сложно сделать, — проговорил он, наконец.

— Я из Москвы позвонил Иргашеву и договорился о встрече тет-а-тет. Составишь протекцию?

— Встречу мы организуем, здесь проблем не будет. Но только тебе это ничего не даст.

— Ты думаешь, мне не удастся уговорить президента? Я мог бы предложить ему кредит, скажем, на несколько сот миллионов долларов.

— Кредитдело хорошее, — согласился Шустов. — Но вы там, в Москве плохо разбираетесь в специфике восточной политики. По-вашему, кто вершит здесь все дела? Президент? Черта с два!

— В таком случае, кто? Организуй мне встречу с ним.

— Это не так просто сделать. Во всяком случае, гораздо сложнее, чем организовать встречу с президентом.

— Он что, из спецслужб?

— Он служит не этим службам, а тем, — Шустов показал пальцем в потолок. — Мурид. Мудрец, по-вашему. Колдун. Маг. Называй это как хочешь. Его фамилия Кулахметов. Иргашев ни одно решение не принимает без его одобрения. Тут как-то англичане спутниковую телефонную связь хотели наладить, для нас практически бесплатно, даже деньги вдобавок предлагали, частные инвестиции сулили, но мурид сказал, что это нарушит покой духов, и Иргашев проект похерил.

— Так мне нужно встретиться с муридом. Где я его могу найти?

— Это проще простого, и искать его не надо. Только вся соль не в этом.

— А в чем же?

— Дело в том, что мурид встречается только с теми людьми, с которыми хочет встретиться.

— Ну, хоть известно, где он живет?

— Это не тайна, его дом в шестнадцати километрах от Ташкента.

— Так поехали.

Шустов уговаривал его, уповая на то, что и вечер на дворе, и льет, как из ведра, ни в какую.

— Сначала дело, — твердо заявил Чума.

Пока ехали, совсем стемнело, а дождь стал еще плотнее. Но когда в свете фар возник покрытый трещинами дувал дома мурида, дождь как по команде стих.