— Да ладно, чего там! Гораздо нелепее, когда никто не заступается, все трясутся. Боятся, что у этого Буля связи в уголовном мире… А мне плевать, я его лупила еще в третьем классе.

Стаканчик опять поцарапал паркет.

— Конечно, я должен был сам. Но… понимаешь, у меня интуитивная боязнь повредить пальцы. С детсадовской поры. Меня насколько лет подряд учили игре на скрипке и твердили, что обязан пальцы беречь. Никаких драк. Вбили это в подсознание…

Чтобы что-то сказать, я спросила:

— А теперь? Уже не занимаешься скрипкой?

— Не стал. Зачем, если никаких выдающихся успехов? Второсортных скрипачей на свете пруд пруди, а Паганини из меня точно не получится. Конечно, дома сперва был скандал…

— Я понимаю. У меня тоже был скандал, когда отказалась учиться на фортепьяно… А ты сюда, значит, из музыкальной школы перешел?

— Нет, я из нее ушел еще год назад. В тридцать четвертую. А там тоже… как здесь. Надо себя кулаками отстаивать да еще чтобы дружки были. А таким вот… неприспособленным музыкантам-очкарикам нигде проходу нет.

— У меня брат очкарик. В младших классах его тоже изводили, а потом он подружился с Толиком Гаевским и еще двумя ребятами. И они решили держаться, как мушкетеры. И скоро к ним перестали лезть, поняли…

— Брату повезло, — сказал Стаканчик без зависти, но печально.

Я подумала, что Илье действительно повезло с друзьями. А Стаканчик вдруг вскинул на меня бледно голубой, блестящий стеклами, как слезинками, взгляд.

— Я хотел попросить… если это можно… ты не могла бы показать мне тот прием? Которым кинула Булыскина… Или он секретный?

Я сказала без размышлений:

— Да запросто! Никакой секретности… Ты где живешь?

— На улице Чкалова…

— Ну и хорошо, нам по дороге. Там у «Гастронома» скверик есть, подходящее место, травка…

Мы пошли по улице рядом, и Стаканчик нерешительно поглядывал на меня. Я предупредила:

— Только не вздумай предлагать понести мою сумку.

Он опять покраснел.

— Хорошо, не буду.

— Просто это глупо, когда девчонка идет просто так, а парень рядом, как вьючное животное…

— Да, наверно. Мне как-то в голову не приходило… Да я и не носил ничьих сумок.

— Слушай, Стак… ой, Никита… а в музыкалке ты учился, значит, с первого класса?

— Да… Кстати, я не обижаюсь, когда говорят «Стаканчик», привык. Меня и раньше так звали…

— Нет, я буду говорить «Никита»… Или можно «Ник»?

— Конечно!

— Потому что, если я кого-то называю по прозвищу, то сама не должна обижаться на «Лосиху». А я обижаюсь. И Синий Буль в этом убедится снова, если вякнет!

«Эк ведь распетушилась! С чего бы это?»

В пыльном сквере с кустами желтой акации было пусто. Лишь три алкоголика на дальней лавочке нянчились с поллитровкой, но на нас им было наплевать. Как и нам на них.

— Стак… Ник, запоминай. Во-первых, нужно поймать момент, чтобы пальцы противника оказались близко к тебе. Ну, шпана любит ими пугать и тыкать… Во-вторых, надо ухватить снизу. Потом — с поворотом и на себя! То есть мимо себя, направо… Главное — надо быть уверенным на стопроцентов, что это у тебя получится. Не колебаться ни секунды. Тогда и правда получится. Ну, смотри… Ой, сними очки. Не бойся, я в полсилы…

Я помогла ему подняться. Он поматывал головой и несмело смеялся.

— Ничего не понял. Просто земля перевернулась…

— Так и бывает. — Я надела на него очки. — Теперь попробуй ты. Помни — решительно, с поворотом и мимо себя… Вот, будто я хочу тебя ухватить… Ай!

Стаканчик оказался талантливым учеником.

Я вылезла из куста, отряхнула с джемпера мелкие листья акации. Стаканчик подскочил.

— Извини, я не хотел…

— Как это «не хотел»? А для чего я тебя учу?.. Ну-ка давай еще. Только не по правде, а так, теоретически…

Мы позанимались минут пятнадцать. Хотя и «теоретически», но по разу еще кинули друг друга в кусты.

Стаканчик счастливо улыбался. Но вдруг посерьезнел:

— Это здорово. Только такой прием удается, наверно, лишь однажды. Тот же самый враг на него снова не купится, пальцы не подставит…

— Снова он, наверно, и не полезет. А если… Ну ладно… Ник, это вообще-то не девчоночье дело показывать такое. Но раз очень надо… Меня один знакомый, бывший афганец научил. Я так один раз в лифте посадила на пол взрослого гада… Вот, вскидываешь руку, чтобы отвлечь внимание, сгибаешь колено и… вот так… Только я на тебе показывать не буду, ты тренируйся дома. На подушке, что ли…