С этого дня возле войлока Повелителя вселенной лежали уже два серых писарских коврика, занимаемые двумя учеными Фридманами, старшим и младшим. Сидя по левую и правую руку Повелителя, они безостановочно строчили что-то в своих разноцветных тетрадях. У них было столько работы, что порой они в течение целого дня не имели возможности даже переглянуться друг с другом...

Глава 34. Экс-президент

Кряжистый человек в синем рабочем комбинезоне на голое тело и синем рабочем подшлемнике наконец вышел из леса.

– Понасажали, понимаешь, деревьев, – пробурчал он, отряхивая штанины от налипшего на них мусора. – Не проехать, понимаешь, не пройти... – Оглядевшись, он обнаружил, что кругом простирается бескрайнее чистое поле, что тоже не вызвало у него одобрения. – На хрена, понимаешь, такие пространства, – проворчал он и двинулся к горизонту, где, кажется, происходило какое-то шевеление...

Не дойдя до широкого шоссе, он остановился в недоумении. Казалось, народ сошел с ума. Все шесть рядов были забиты едущим в одном направлении транспортом. Автобусы, грузовые и легковые автомашины, мотоциклы, юркие велосипедисты – громко взвывая клаксонами, все ехали кучно, с черепашьей скоростью, мешая друг другу и борясь буквально за каждый сантиметр свободного пространства. Если автомобиль был оборудован багажником на крыше, тот обязательно был навьючен чем-нибудь габаритным, если же верхний багажник отсутствовал, то нижний непременно ломился от забитых в него вещей до такой степени, что у него не закрывалась крышка. Периодически движение останавливалось, и тогда автомобилисты начинали ругаться друг с другом через открытые окна, наиболее горячие выскакивали и устраивали скоротечные разборки, но стоило колонне возобновить движение, как все поспешно разбегались по машинам и ехали дальше. Владельцы техники помощнее оказались в выигрышном положении. Грузовые машины, трактора, джипы – имели возможность продвигаться параллельно дороге, по ее лишенной асфальта обочине.

Там же брели «безлошадные». Вид огромной толпы обвешанных скарбом и детьми людей в точности повторял сцены из многочисленных кинофильмов про войну. Беженцы тащили рюкзаки и чемоданы, тюки и свертки, кое-кто приспособил для перемещения груза детские коляски, а один гражданин даже тащил за собой на веревке жестяное корыто с набросанным туда барахлом.

Кряжистый человек приблизился к шоссе и стал мешать общему движению. Несколько раз его толкнули, дважды пообещали набить морду, матерные же слова в его адрес неслись беспрерывно. Не обращая внимания на недовольных, он стоял, словно выжидая чего-то, но если бы кто-то вздумал спросить его о цели такого бесполезного стояния, вряд ли он смог бы ответить.

Внезапно человек оживился. Впервые за целый час беспрерывного движения автомобильной саранчи произошло что-то неожиданное – появился транспорт, двигающийся в обратном направлении. На противоположной обочине возникла довольно стройная колонна военного транспорта, возглавляемая милицейской машиной с мигалкой.

– Граждане эвакуирующиеся, расступитесь! – раздался казенный, усиленный мегафоном голос. – Граждане эвакуирующиеся, не мешайте проезду военного транспорта! Граждане...

Человек засопел и, подойдя к дороге, решительно шагнул на проезжую часть. Тут же раздались раздраженные гудки клаксонов и крики возмущенных автомобилистов, а кто-то даже запустил в него недоеденным бутербродом. Не обращая ни малейшего внимания на провокационные выпады в свой адрес, человек-медведь грузно топал между машин к противоположному краю дороги. Когда движение опять приостановилось, из двух машин выскочило сразу трое, вознамерившихся обучить наглого незнакомца правилам грамотного перехода через оживленную магистраль, хотя справедливости ради стоило отметить, что из-за чрезвычайно низкой скорости транспорта он никому особо не мешал. Скорее всего, таким образом боевая троица просто возжелала выпустить пар скопившегося в организмах раздражения.

– Ты доигрался, парень! – наверное, подражая героям американских фильмов, обожающих это слово, прокричал дородный мужчина средних лет в синем спортивном костюме, стремительно приближаясь к человеку-медведю. Чтобы у того не оставалось сомнений, к кому обращаются, мужчина для верности тыкал в него пальцем. – Разгуливаешь по проезжей части, словно… – Он не договорил. – Стоило ему приблизиться к незнакомцу на расстояние вытянутой руки, как эта рука тут же протянулась. Огромная ладонь шлепнулась на шею автомобилиста и через мгновение его голова соприкоснулась с подвернувшимся автомобильным багажником, оставив на нем внушительную вмятину. Мужчина в синем костюме упал на асфальт, а двое других, остановившись, после секундного колебания повернули обратно. Почему-то им вдруг расхотелось наказывать наглого, нарушившего дорожные правила пешехода. Владелец пострадавшей машины выскочил на дорогу, но не успел он оценить нанесенный его багажнику ущерб, как колонна возобновила движение. Выругавшись, он бросился обратно, за руль, а к безжизненному телу неудачника в синем костюме поспешили его друзья – иначе мгновением позже бедолагу просто раскатали бы в плоский дорожный блин.

Человек-медведь безразлично смотрел на проезжавшую военную технику, на машины, набитые солдатами в полном боевом снаряжении с угрюмыми сосредоточенными лицами, на тягачи, тащившие зачехленные пушки, на полевые кухни… Оживился он, когда колонна военных закончилась и появились пристроившиеся ей в хвост автомашины гражданские. Выбрав заляпанный грязью «жигуленок» с одним только водителем в салоне, человек в комбинезоне, не «голосуя», просто шагнул вперед и заступил ему путь.

– Эй! – заорал, выскочив, мужчина в джинсовом костюме, однако приближаться к странно ведущему себя незнакомцу не спешил – словно, обладая экстрасенсорными способностями, решил не повторять ошибку не виденного им предыдущего «разборщика», унесенного недавно с дороги в виде безжизненной ветоши. – Дай проехать! Ты зачем…

Человек в рабочем комбинезоне сердито засопел. Он вразвалку приблизился к съежившемуся водителю, схватил его за шиворот, без видимого напряжения согнул в пояснице и впихнул обратно, в салон. Затем, не переставая сопеть, все так же вразвалку, не обращая внимания на яростные гудки клаксонов вынужденно остановившегося транспорта, обогнул машину и схватился за ручку передней двери. Та оказалась запертой. Человек сделал знак водителю открыть, но тот лихорадочно пытался запустить вдруг заглохший двигатель. Последовал сильный рывок и выкорчеванная ручка осталась в мощной лапе человека-медведя. Он посмотрел на свой трофей и недовольное сопение усилилось. Отбросив ставшую бесполезной ручку, человек локтем высадил стекло и, получив возможность схватиться за дверь, рванул ее на себя. Раздался скрежет срываемого замка и водитель в испуге закричал. Не обращая внимания на его вопли, непрошеный гость плюхнулся на переднее сиденье так, что машина просела. Жалобно заскрипели амортизаторы. Водитель уже не орал, он смотрел на ввалившегося в салон человека с таким ужасом, словно увидел оборотня.

– Чего вылупился, – буркнул человек-медведь. – Гони, давай. Видишь, люди гудят... Задерживаешь, понимаешь, движение.

Мужчина перекрестился и молча повернул ключ зажигания…

– Ты мне дверь сломал, – убедившись, что попутчик, кажется, не думает на него нападать, через какое-то время решился сказать он.

– Силенок, понимаешь, поднакопилось, – прекратив сопеть, пояснил человек-медведь. – За пять-то лет…

Водитель опасливо на него покосился, но поинтересоваться, где провел его пассажир упомянутые пять лет, не решился. Зато вопрос задал, наконец, тот: