Панорама-новелла органично соединяет два визуальных ориентира, какими бы разнородными они ни были.

Медленная обзорная панорама, снятая на одном из островов Курильской гряды – Шумшу. Мирное небо, мирное море, мирные прибрежные холмы. Тихо рокочет прибой, кричат чайки. И вдруг в кадр входит обгоревший японский танк, оставшийся на побережье со времен Второй мировой войны. Сброшенные с катков гусеницы, разбитая башня, орудийный ствол, с угрозой глядящий на безлюдный берег.

В повествовательную ткань фильма неожиданно вошла тема прошедшей войны. Обзорная панорама оказалась изобразительной новеллой, переключившей внимание зрителя на новую тему. При всей полюсной противоречивости развития панорамы и финала они тесно спаяны единством места и времени, что делает смысловое сопоставление более эмоциональным, чем это было бы возможно при соединении подобных планов склейкой.

Панорама-новелла при правильном выборе объектов всегда активна, так как обязательно предполагает переход к качественно новой информации. Причем объектами панорамирования могут быть самые разнообразные ситуации и предметы.

Памятник студентам и преподавателям педагогического института имени Мориса Тореза, павшим в боях за Родину, установленный в Москве перед институтским зданием. После общего плана снимается панорама по монументу. Суровое лицо воина, высеченного из камня. Сжатые губы, нахмуренные брови, пристальный взгляд из-под каски. Камера медленно панорамирует с лица вниз на руку, сжимающую ствол автомата.

Торжественный темп панорамы, переключившей внимание зрителя на символическую деталь скульптуры, сочетался со светом, падающим на солдата и подчеркивающим черты волевого лица. Пальцы, охватившие оружие, выражали решимость бороться и победить. Операторский прием и световое решение привнесли в снятый план эмоциональную выразительность.

Застывшая, "мертвая" натура является неподвижной только внешне. Если это частица природы, то она связана с круговоротом жизни, если это творение человеческих рук, то в него вложена мысль, эмоции автора, и оно имеет конкретное толкование. Задача оператора при съемке таких объектов найти скрытый в них смысл и передать его зрителю соответствующими изобразительными средствами.

Благодаря живописности и смысловой широте прием нередко используется для эффектных монтажных столкновений и переходов между эпизодами.

Пески Кара-Кумов. Караван верблюдов, медленно идущий по барханам. Мерно, в такт шагам, колышется груз, укрепленный на горбатых спинах "кораблей пустыни". Медленная панорама, начатая на общем плане, заканчивается показом верблюжьих ног. Крупно снятые, они переступают, погружаясь в сыпучий песок и поднимая облачка песчаной пыли, которую сдувает ветер.

И сразу же за неторопливыми шагами животных – стремительный бег крупно снятых вагонных колес, а потом медленная панорама с выходом на общий план железнодорожного состава, уносящегося вдаль.

С общего плана до детали и от детали до общего плана – по такой схеме сделано монтажное соединение двух панорам, концентрированно выражающих мысль автора. Иной стала пустыня, – говорит точно найденный образ, – по-другому она живет, и человек чувствует себя в ней не так, как прежде. Поставленные рядом планы верблюжьих ног и колес поезда, несущегося по рельсам, не вызывают недоумения и не кажутся зрительным скачком, ибо два крупных плана объединены одной смысловой задачей.

В этом монтажном сопоставлении сыграла роль внутри-кадровая ритмика, обусловленная спецификой объектов. Именно темповая характеристика сделала выразительной монтажную встречу планов, где сняты медленно переступающие ноги и быстро несущиеся колеса поезда. Мгновенное сопоставление двух опознавательных деталей дает возможность вслед за этим сравнить общие планы, более широко раскрывающие ситуацию, и зритель понимает, что противопоставлены не два транспортных средства, а старая и новая пустыня, древняя и современная жизнь.

Переходы такого рода всегда выразительны, так как их лаконизм заставляет зрителя сразу переключаться с одной ситуации на другую.

Столкновение разнородных деталей может действовать сильно и нести в себе концентрированный смысловой и эмоциональный заряд только в том случае, если оператор представляет себе, какое впечатление должен вынести зритель.

Бетонное поле аэродрома в далекой африканской стране. Гулко бухает барабан, дергаются витые шнурки мундиров, качаются наброшенные на чернокожих музыкантов леопардовые шкуры. Вдали одинокий самолет британских военно-воздушных сил, ожидающий пассажиров. Те идут налегке – в руках одни карабины. Из столицы Кении, Найроби, уходят последние английские солдаты. Последний раз слышатся слова чужих воинских команд. Знаменосцы свертывают нарядные полотнища. Их карабины лежат на сером бетоне аэропорта.

Сняв солдат, оператор медленно панорамирует на лежащее оружие и долго держит его в кадре, переключая внимание зрителя с церемонии, происходящей у самолета, на карабины. Смысловое значение этой изобразительной мининовеллы ясно – карабины интересуют оператора потому, что они образно выражают сущность происходящего действия: для Кении кончается эпоха колониализма. Камера фиксирует ее последние минуты. Сняв эту панораму, оператор готовит монтажный переход к следующему эпизоду.

В городе Момбаса на берегу Индийского океана лежат старинные пушки первых европейцев, поработивших Кению. Вокруг них – стены форта Иисуса и узенькие улицы, дома которых помнят топот сапог португальских дозорных отрядов.