От вас, любезные друзья,К которым в глуби подсознаньяСпускался старый Ибсен, — я,Тень Альвинга, прошу вниманья.Мне затыкали глотку, но,Став жертвой злобного навета,Свой взгляд на драму всё равноЯ изложу в обход запрета.Пускай не всякий остолопОтыщет к драме ключ. ОднакоКой-что и я, хотя не поп,Кумекаю в вопросах брака.Жена мне родила мальца,Служанка — дочку. Очень кстатиЗнать для счастливого отцаПороду своего дитяти.Судьба, поведай мне теперь,Какая есть на то причина,Что крепкую послал мне дщерьГосподь и немощного сына.Взять Олафа: он честно жилИ был безгрешен, как Сусанна,Но в бане как-то подцепилСвой quantum est[4] от Pox Romana.
4
Так в тексте. В оригинале Джойса было quantum sat, в примечаниях Г. Кружков никак не комментирует это изменение. Прим. автора fb2
Зато блудливый ХааконБыл с дамами куда любезней,Но должный не понес уронОт венерических болезней.Я сам ухлестывал не разЗа юбками. Поверьте, скороВсё, что задумает, от васДобьется юная притвора.Я долго думал и рядил,В чем суть, а суть была проста ведь:Не наставлять жену ходилДруг пастор — мне рога наставить.Что ж тут мудреного? ПорокСо сладким может быть гарниром, —Священник и стафилококкПомазаны единым миром.Грехи — они кругом кишат;Не заводи же лишних споровИ не пытай у поросят,Кто виноват — свинья иль боров.Сгорел приют, и плут столярПодставил пастора. Едва лиСлучился бы такой пожар,Топи они свой пыл в бокале.А я пьянчугой горьким был,Блудил, буянил… Но при этом,Смекните: если б я не пил,Что за комедь с таким сюжетом!
(Апрель 1934)
A COME-ALL-YE, BY A THANKSGIVING TURKEY
Come all you lairds and lassies and listen to my lay!I'll tell you of my adventures upon last Thanksgiving DayI was picked by Madame Jolas to adorn her barbecueSo the chickenchoker patched me till I looked as good as new.I drove out, all tarred and feathered, from the Grand Palais PotinBut I met with foul disaster in the Place Saint Augustin.My charioteer collided — with the shock I did explodeAnd the force of my emotions shot my liver on the road.Up steps a dapper sergeant with his pencil and his book.Our names and our convictions down in Lieber's code he took.Then I hailed another driver and resumed my swanee way.They couldn't find my liver but I hadn't time to stay.When we reached the gates of Paris cries the boss at the Octroi:Holy Poule, what's this I'm seeing? Can it be Grandmother Loye?When Caesar got the bird she was the dindy of the flockBut she must have boxed a round or two with some old turkey cock.I ruffled up my plumage and proclaimed with eagle's pride:You jackdaw, these are truffles and not blues on my backside.Mind,said he, that one's a chestnut. There's my bill and here's my thanksAnd now please search through your stuffing and fork out that fifty francs.At last I reached the banquet-hall — and what a sight to see!I felt myself transported back among the Osmanli.I poured myself a bubbly flask and raised the golden hornWith three cheers for good old Turkey and the roost where I was born.
