Вот это да! Я что, теперь превращусь в эдакого воющего монстра, ломающего все вокруг, до тех пор, пока не перережу себе вены над каким-то дурацким камнем? Ну, спасибо, папочка! Если еще раз приснится, обязательно отблагодарю. Ой, кажется, я опять злюсь.

Вдох-выдох-вдох… Барский с интересом следил за моими манипуляциями.

— Хорошо, — просипела я. — Мы выяснили, что я нужна всем вампирам сразу и по отдельности, но тебе-то я зачем?

В его глазах, кажется, читалось уважение к моей сообразительности.

— Много будешь знать, проживешь еще меньше, — усмехнулся этот… нехороший человек.

— А ты…, случайно, потрошить меня не собираешься? — спросила я, отодвигаясь как можно дальше к изголовью кровати.

Барский сделал какое-то невозможно текучее движение и прижал меня к деревянной спинке.

— Мне очень нужна твоя сила, — прошептал он мне на ухо, а в следующий момент рассмеялся, стоя рядом с кроватью. — Прости, не удержался.

Мне захотелось кинуть в него чем-нибудь потяжелее. Ненавижу! Порву! Ррастерзаю!

Поняв мое состояние, Барский крепко стиснул меня в медвежьих объятиях, шепча что-то успокаивающее. Ну, прямо мамочка!

Придя в себя, я отпрянула от него, молча ожидая объяснений.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты не попала в руки красным вампирам — это было бы крахом для человечества… и не только, — добавил он таинственно, — лучше бы ты досталась серебряным. Тише…, - поднял он руку, отметая мое возмущение. — Ты должна меня понять — лучше пусть власть останется за ними. Они меньшее из двух зол.

— Но не для меня! — возмутилась я.

Барский опять перебил мой возглас:

— Но! Нам нужна другая твоя сила. Сила, заключенная в твоей крови полувампира. Мы планировали, что после того, как ты отдашь свой медальон серебряным, мы сможем перетянуть тебя на свою сторону и исследовать твои возможность в борьбе с кровососами.

— Что? — он меня добить решил? Точно, чокнутый!

— Ты. Хочешь сказать. Что борешься с вампирами.

— Ну, не явно, конечно. У меня с ними сложные отношения.

Че-то я не догоняю…

— А как же Вацлав? Я слышала, как ты с ним разговаривал.

Меня опять прижали к изголовью.

— Забудь об этом, если хочешь жить! — я зажмурилась, чтобы не видеть эту озверевшую маску. — Мне пора, никуда не выходи, — бросил этот… этот тип и ушел.

Вот поэтому такие мужчины не для меня — разные весовые категории.

Обычные новости, ничего особенного. Не знаю, что я хотела услышать, но, казалось, что раз мое видение мира перевернулось, то это как-то должно было отразиться и на окружающей действительности. Вчера я полдня шаталась по дому, как неприкаянная, пока не обнаружила чипсы и подвешенный чуть ли не под потолком большой жидкокристаллический телевизор, правда, еще час я потратила на поиски пульта. Кто же знал, что Барский кладет его на полочку под телевизором, которая висит в двух метрах от пола.

От этого увлекательного занятия (в моей коморке такой роскоши, как телевизор, не наблюдалось) меня отвлекло лишь прочтение талмуда "История серебряных" и приход некой Ирины, которая взяла мою бесценную кровь на анализ. Ирина — милая девушка с белоснежной улыбкой и огромными глазами, обладающая прямо-таки животным магнетизмом. Посверкивая зубами, она, пока брала у меня кровь, все время ворковала, успокаивая. В результате этих манипуляций, призванных внушить мне, что я беспомощный, трусливый ребенок, меня затошнило. Теперь я поняла, как они борются с вампирами: насылают на них Ирину со шприцом в руках, которая очень эффективно вызывает у кровососов отвращение к крови.

Прочтя, как "истинный" филолох, только начало и конец "Истории", я поняла, что на самом деле всем в этом мире заправляют вампиры. Нет, они не так глупы, чтобы занимать руководящие посты, но успешно контролируют все органы власти. Я, конечно, и раньше понимала, что наша власть далека до идеальной, но чтобы так…

В общем, испытав такое разочарование, я в одиночестве (хозяин дома, как всегда, отсутствовал, занимаясь своими темными делишками) опустошила холодильник, не заморачиваясь с готовкой, и пошла спать, оставив гореть над кроватью маленький ночничок: полная луна отбрасывала на стену зловещие тени.

Ночью я проснулась от невыносимой жажды. Что-то нехорошее бродило по жилам, свивая тело в клубок. Я решила, что поможет излюбленное всеми студентами средство — пустырник, ну, на худой конец, молока теплого попью. Спускаясь по лестнице, я почти не замечала, что дом погружен в темноту — глаза и без того черной пеленой застилало бешенство.

В гостиной развевались занавески — окно было открыто нараспашку. Должно быть, Барский вернулся и открыл его, но я все равно не могла понять такой беспечности, если только хозяин дома не пришел в сильном подпитии. Да, трудно себе представить двухметровую пьянь. Хорошо, хоть с разговорами не полез или погром не устроил, а то я бы за себя не поручилась — кулаки так и чесались, монстрик внутри меня радостно потирал ручки.