11 1024

Плиний Гиспулле привет.

(1) Когда я думаю о том, что чувство твое к дочери брата еще нежнее материнской любви, то понимаю, что тебя надо предварить сообщением о событии более позднем: пусть первое чувство радости не оставит места для тревоги. Я боюсь, правда, как бы ты после такого счастливого известия опять не впала в страх и не радовалась бы за нее, избавленную от опасности, трепеща в то же время за то, чему она подвергалась. (2) Она уже весела, она пришла в себя, она вернулась ко мне; она начинает поправляться и судит о пережитой беде по ходу выздоровления. Она была (в добрый час сказать!) в большой беде, была вовсе не по своей вине, а до некоторой степени по вине возраста. Поэтому и произошел выкидыш и так печально было ее знакомство с беременностью, о которой она не подозревала. (3) Поэтому, если тебе и не было дано утешиться в тоске по утраченном брате его внуком или внучкой, то помни, что утешение это только отложено, а не утеряно, потому что жива та, в которой наши надежды. В то же время оправдай перед своим отцом этот случай: женщина к таким случайностям снисходительнее. Будь здорова.

12

Плиний Минициану 1025 привет.

(1) Только на сегодня прошу извинить меня: будет читать Титиний Капитон 1026 , и я буду его слушать, не знаю, больше ли по обязанности или по охоте. Это прекрасный человек, и его следует отнести к главным украшениям нашего века: он чтит науку, а ученых любит, бережет и продвигает; для многих сочинителей он приют и тихая пристань, для всех — пример и, наконец, возродитель и преобразователь литературы, уже стареющей 1027 . (2) Он предоставляет свой дом читающим; с редким благожелательством посещает чтения, и не только у себя: на моих он неизменно присутствовал, если только находился в городе. Неблагодарность тем отвратительнее, чем благороднее повод для благодарности. (3) Если бы меня изводили тяжбы, я считал бы себя обязанным обойти всех своих поручителей, а теперь, когда все мое дело, вся забота в занятиях, разве меня меньше обязывает такое усердие именно в том, чем меня можно — не скажу единственно, но, во всяком случае, больше всего — обязать? (4) Если бы я даже не был обязан отплатить ему как бы взаимной услугой, мне все равно не дал бы покоя и талант этого человека, блистательный, огромный и очень нежный при всей своей строгости и величине его темы. Он описывает смерть знаменитых мужей 1028 , в том числе некоторых очень мне дорогих. (5) Мне кажется, я исполняю благочестивую обязанность, присутствуя при посмертном восхвалении, позднем, правда, но тем более правдивом, тех людей, на чьих похоронах мне нельзя было присутствовать. Будь здоров.

13

Плиний Гениалу 1029 привет.

(1) Я одобряю то, что ты читаешь мои книги совместно с отцом. Для твоего развития важно научиться у красноречивейшего человека тому, что следует хвалить, что порицать, и в то же время получить навык в том, чтобы говорить правду. Ты видишь, кому ты должен следовать, по чьим стопам идти. (2) Счастливец! На твою долю выпало иметь живой, притом самый лучший и близкий тебе пример: образцом тебе служит тот самый человек, уподобить которому захотела тебя сама природа 1030 . Будь здоров.

14

Плиний Аристону 1031 привет.

(1) Так как ты очень сведущ и в частном праве и в общественном (а сюда входит и право сенатское), то я хотел бы именно от тебя услышать, допустил ли я недавно в сенате ошибку или нет? Я хочу научиться не для прошедшего случая (это уже поздно), а на будущее, если случится что-нибудь подобное. (2) Ты скажешь: «Зачем ты спрашиваешь о том, что ты должен знать?» Рабство прошлого времени 1032 повлекло за собой невежество и забвение в области многих благородных знаний, между прочим и в области сенатского права. (3) Много ли найдется людей, настолько терпеливых, чтобы заниматься тем, что он не встретит на практике? Прибавь к этому, что трудно не перезабыть сведений, которым нет применения. Поэтому возвращенная свобода застигла нас несведущими и неопытными; упоенные ее сладостью, мы вынуждены иногда раньше действовать, а затем уже узнавать.

(4) С древних времен было заведено так, что мы учились от старших, не только с их слов, но и воочию, тому, что вскоре предстояло делать нам самим и что мы, в свою очередь, должны были передать младшему поколению. (5) Поэтому юношей сразу же вводили в военную службу, чтобы они привыкли распоряжаться, повинуясь, и предводительствовать, следуя за вождем; поэтому те, кто предназначал себя к государственной деятельности, присутствовали на заседаниях сената, стоя в дверях, и, прежде чем стать участниками в государственном совете, были в нем зрителями 1033 . (6) Собственный отец был учителем сыну, а у кого отца не было, тому заменял отца самый старый и почтенный сенатор 1034 . С полномочиями докладчиков, с правами голосующих, с властью магистратов, со свободой прочих сенаторов, с тем, где должно уступить и где сопротивляться, когда время замолчать, каким образом говорить, как разграничить противоречивые мнения, как провести добавочные предложения,— одним словом, со всем сенатским обычаем знакомились на примерах, а это самый верный способ обучения. (7) И мы в молодости были на военной службе, но в то время храбрость была в подозрении, а бездеятельность в цене, у вождей не было авторитета, а у солдат послушания; никто не командовал, никто не повиновался; все было разнузданно, спутано, извращено; все вообще следовало скорее забыть, чем запомнить 1035 . (8) И мы же увидели сенат, сенат трепещущий и безмолвный: говорить то, что ты хотел, было опасно; то, чего не хотел, низко. Чему можно было тогда научиться, чему радостно было выучиться, если сенат созывался для полного безделья или для величайшего злодеяния 1036 ? Если задержанный или в насмешку или на горе себе он никогда не принимал серьезных решений, но часто горестные? (9) То же самое зло видели мы и терпели в течение многих лет, уже сами став сенаторами, уже сами став причастными к этому злу. За эти годы мы отупели и согнулись: для будущего мы сломаны. (10) Краток срок (время кажется тем короче, чем оно счастливее), за который нам захотелось узнать, что мы такое, и захотелось применить на деле то, что мы узнали.

Тем справедливее моя просьба, во-первых, о том, чтобы ты простил мою ошибку, если здесь есть ошибка, а затем, чтобы ты исправил ее своим знанием: ты ведь всегда занимался правом общественным и частным, древним и новым, обычным и применяющимся в исключительных случаях. (11) Я полагаю, что вопрос, который я предложу тебе, недостаточно исследован, а то и вовсе не известен даже таким юристам, которых обширная практика и множество дел заставили узнать решительно все. Поэтому и мне извинительнее, если я споткнулся, и ты будешь достойнее похвалы, если сможешь научить даже тому, чему, неизвестно, учился ли ты сам.

(12) Доложено было об отпущенниках консула Афрания Декстра, убитого — неизвестно, своей ли рукой или рукой домашних, рукой ли преступной или послушной 1037 . Один («кто?» — спросишь ты, — я, но это не имеет значения) полагал, что после допроса их не следует подвергать пытке, другой — что их надо сослать на остров, третий — наказать смертью. (13) Мнения эти были столь различны, что каждое из них могло рассматриваться только как совершенно особое. Что общего между казнью и ссылкой? Клянусь Геркулесом! Не больше, чем между ссылкой и оправданием, хотя оправдание и несколько ближе к ссылке, чем к казни (в обоих первых случаях жизнь подсудимому остается, в последнем она отнимается). Между тем и высказавшиеся за казнь 1038 и высказавшиеся за ссылку сели вместе, и это временное подобие единомыслия сгладило их разномыслие. (14) Я потребовал, чтобы голоса, поданные за каждое из трех решений, считались отдельно и чтобы два мнения не объединялись в кратком перемирии. Я настаивал, чтобы сторонники казни отошли от высказавшихся за ссылку и не вступали с ними в кратковременный союз против голосующих за освобождение: никакого ведь значения не имеет, отвергнут ли одно и то же люди, которым пришлось по душе не одно и то же. (15) Мне казалось чрезвычайно странным, что человек, высказавшийся за ссылку отпущенников и за пытку для рабов, вынужден был разделить свое мнение, а стоявшего за казнь отпущенников считали заодно со сторонником ссылки. Если следовало разделить мнение одного человека, так как оно включало в себя два положения, то мне было непонятно, каким образом можно объединить мнения двух, столь меж собою различные. (16) Позволь мне привести тебе мои основания так, как я это сделал там; по окончании дела так, как будто оно еще не было решено, и на досуге теперь объединить то, что я говорил тогда урывками, прерываемый многочисленными протестами.

(17) Представим себе, что для этого дела назначено трое судей: один высказался за казнь отпущенников, другой — за их ссылку, третий — за оправдание. Разве два первых мнения могут соединенными силами победить третье? Разве каждое из них не будет иметь в отдельности такой же силы, как и другое? И разве в первом больше общего со вторым, чем во втором с третьим? (18) Поэтому и в сенате голоса, которые поданы за мнения столь различные, должны считаться как противные. Если бы один и тот же человек считал, что их нужно и казнить и сослать, то они могли бы в силу мнения этого одного быть и казненными и сосланными? Можно ли, наконец, считать единым мнение, в котором соединены положения, столь противоположные? (19) Каким образом, наконец, когда один подает голос за казнь, а другой за ссылку, может считаться единым мнение, высказанное двумя лицами, если оно не будет считаться единым, хотя его и выскажет один человек?