Джереми даже не пошевелился.

— Выйди к ним, — прошептала она.

Однако Джереми и не думал подчиняться ее приказам. Припечатав Люси спиной к стволу дерева, он прильнул к ней всем телом.

— Нет.

— Они сейчас будут здесь, — в отчаянии зашептала Люси. — И увидят нас.

— Вот и хорошо. Ты же этого хотела! Ты хотела, чтобы я изображал влюбленного мужчину, а Тоби ревновал тебя ко мне. Сейчас твоя мечта сбудется!

Люси попыталась вырваться из его цепких рук, но ее усилия были тщетны. Она была зажата между Джереми и стволом дерева. Люси поняла, что попала в ловушку.

Звук шагов становился все отчетливее.

Люси закрыла глаза и затаила дыхание. Наконец шаги зазвучали совсем рядом, а потом неожиданно смолкли. Тоби и София, приблизившись к парочке, замерли. Люси боялась пошевелиться.

В саду воцарилась полная тишина. Эти секунды показались Люси вечностью.

Однако вскоре до ее слуха снова донесся шорох листвы. Теперь шаги поспешно удалялись.

— А вы еще намекали на то, что между ними ничего не может быть! — раздался вдалеке голос Софии и ее грудной смех.

Люси с силой толкнула Джереми в грудь, и на этот раз он отпрянул от нее. Выражение его лица было, как всегда, непроницаемым.

— Ты был прав, — заявила она, нервно поправляя юбку амазонки. — Прав в одном — пора заканчивать эти игры. Я скажу Тоби правду!

— Ну что? Сказать ему правду? — спросил Тоби, склонившись над бильярдом и готовясь сделать удар кием по шару.

Прядь темно-каштановых волос упала ему на лоб, и он нетерпеливо тряхнул головой.

— Какую правду? И кому? — с недоумением переспросил Джереми.

— Генри, конечно. — Тоби щелкнул кием по красному шару, и тот, ударившись в борт, отскочил в лузу. — Следует ли мне сообщать ему о том, что я видел сегодня в саду? — Он выпрямился и, опершись на кий, испытующе взглянул на Джереми. — Он, конечно, подтрунивает над Люси, но вряд ли ему понравится неуважительное отношение к его сестре. Или ты забыл, что Люси — сестра Генри?

— Помню, разумеется. — Джереми достал из кармана красный шар и, установив его на бильярдном поле, обошел стол, выбирая позицию. — Ничего же не произошло.

Тоби засмеялся:

— Перестань, Джем! Я не зеленый юнец и знаю разницу между невинными проделками и тем, что выходит за их рамки.

Джереми молча склонился над столом и стал целиться.

— Ты не обмолвился с ней ни словом во время ужина, — продолжал Тоби. — А она избегала смотреть на тебя. После ужина Люси необычно рано удалилась к себе, а ты неожиданно выразил желание сыграть в бильярд. Вы оба вели себя весь вечер странно. Я хочу, чтобы ты объяснился, Джем. Что все это значит?

А в самом деле, что это значит? А то, что Джереми поцеловался с Люси. И не один раз. Он воспользовался ситуацией и, прижав Люси к стволу дерева, впился в ее губы. Он вел себя как скотина. Однако ему было мало поцелуя! Он настоял на том, чтобы этот поцелуй увидели посторонние люди! Это было не просто безумие, это был идиотизм! Он превратил поцелуй в спектакль! Устроил представление для публики.

И всему виной была его животная страсть к Люси. Его охватила примитивная жажда обладать этой девушкой, заставить ее забыть о Тоби. Люси должна была принадлежать только ему, графу Кендаллу, и Джереми стремился заявить об этом всему миру.

Самое страшное, что, кроме похоти, Джереми испытывал к Люси и другие чувства, более цельные, более возвышенные… Однако ему не хотелось признаваться в этом.

Терзаемый сомнениями и душевным смятением, Джереми все больше убеждался в том, что ему нужно бежать отсюда. Он сможет успокоиться только тогда, когда его и Люси будут разделять сотни миль. В Лондоне Джереми найдет себе миловидную куртизанку с каштановыми волосами и зелеными глазами и обретет покой в ее объятиях. Или, во всяком случае, попытается сделать это.

Однако в глубине души Джереми понимал, что тешит себя иллюзиями. Побег не поможет ему избавиться от мыслей о Люси.

Его влекло к ней. Он хотел Люси. Однако Люси нужен был Тоби. Как бы то ни было, но Джереми не желал обсуждать эту тему.

— Я не хочу, чтобы ты неправильно меня понял, — продолжал Тоби беспечным тоном. — Ты прекрасно справился со своей задачей и отвлек Люси от мыслей обо мне. Я ценю твою самоотверженность. Но не следует увлекаться. Конечно, для леди из нашего лондонского окружения поцелуй — пустяк. Безобидная шалость. Но Люси не похожа на знакомых нам дам. Она никогда не бывала в обществе. Тебе не следует играть ее чувствами.