Джереми с изумлением смотрел на друга. Теперь он почти не сомневался в том, что Генри действительно что-то подмешивает в свое бренди.

— Ты прав, — наконец промолвил он, делая глоток из стакана.

Тоби усмехнулся. Взяв кий, он стал расставлять шары.

— Знаешь, быть влюбленным не так уж плохо, Джем. Не понимаю, почему я столько лет избегал этого чувства.

Он попытался нанести удар по шару, но промахнулся. Кий царапнул сукно бильярдного стола.

— Должно быть, я слишком много выпил, — пробормотал Тоби, и улыбка сошла с его лица. — Ты так и не ответил мне, Джем. Что я должен сказать Генри?

Джереми помрачнел. Он думал, что замял этот вопрос.

— Ничего, Тоби. — Взяв кий, он стал натирать его мелом. — Да и что, собственно, произошло? Люси не увлечена мной. Напротив, она на меня злится. Именно поэтому мы с ней и не разговариваем. Игра закончена.

— Она пнула тебя там, под деревом, да? — засмеявшись, спросил Тоби. — В коленку или повыше? Думаю, все, что ни делается, к лучшему. И для тебя, и для Люси. Она любит романтику. Так же, кстати, как и София. У тебя нет шансов покорить ее сердце. Но теперь ты по крайней мере избавлен от необходимости притворяться.

Да, это так. Он был свободен от обязательств, возложенных на него друзьями. Они больше не будут насмехаться над ним и осыпать его колкостями. А он больше не будет изображать из себя влюбленного. Люси ему ясно сказала: «Пора заканчивать эти игры!»

— Знаешь, Джем, я рад, что мне не нужно описывать Генри известную тебе сцену, — сказал Тоби.

— О чем это вы? — раздался с порога голос Генри. Войдя в комнату, он сразу же направился к столику, на котором стоял графин с бренди. У Джереми комок подкатил к горлу.

Он бросил на Тоби предостерегающий взгляд и коротко мотнул головой. Игра была закончена, и не стоило огорчать Генри рассказом о паре каких-то поцелуев в саду.

— Речь идет о твоей тетушке, — промолвил Джереми. — Тоби рассказал мне о ее странностях. Ты должен положить этому конец, Генри. Вчера поздно ночью, проснувшись, Тоби обнаружил, что твоя тетушка стоит у его кровати в одной сорочке.

Тоби, поперхнувшись, закашлялся. А Джереми с невинным видом мощным ударом вогнал в лузу шар.

— Неужели это правда? — обратился Генри к Тоби.

Тоби, откашлявшись, состроил серьезную мину.

— После этого мне всю ночь снились кошмары, — посетовал он.

Генри рассмеялся:

— Запирай на ночь дверь спальни, старина!

— А еще лучше, — посоветовал Джереми, — поставить лакея в коридоре у двери комнаты. В этом случае она уж точно не проберется к тебе.

Он, конечно, имел в виду не тетю Матильду, а совсем другую женщину.

— Отличный выстрел! — воскликнула София и захлопала в ладоши.

— Да это так, пустяки, — сказала Люси, с довольным видом выбирая новую стрелу.

Ей была приятна похвала мисс Хатауэй. Ну наконец-то она дождалась комплимента от нее! София превосходила ее во всех так называемых женских занятиях — живописи, вышивании, игре в карты, переписке с друзьями и родственниками. Но когда дело дошло до стрельбы из лука, Люси не ударила в грязь лицом. В этом ей не было равных.

Прижав лук к плечу, она натянула тетиву.

— Если вы желаете поразить цель, то вам надо сосредоточиться на мысли о том, что вам это крайне необходимо. Некоторые люди много упражняются в стрельбе, делая ставку на бесконечные тренировки, то есть на технику. Они стараются держать руку под правильным углом, соизмеряют силу натяжения тетивы и момент пуска стрелы. Все это полная чушь! Что касается меня, то я просто смотрю в центр мишени и думаю о том, что хочу поразить ее. Я сосредоточиваюсь на этом и дожидаюсь момента, когда окружающий мир отступает, и я остаюсь наедине только со стрелой, мишенью и своим жгучим желанием поразить ее. Вот и весь секрет. — Люси прищурилась и медленно договорила: — И только тогда я пускаю стрелу.

Она пустила стрелу, и та попала в цель.

София снова зааплодировала.

— Великолепно! Может быть, еще поупражняемся?

— Как вам будет угодно. Я схожу за стрелами.

— Я с вами! — воскликнула София и взяла Люси под руку Люси искоса посмотрела на нее, и они направились через луг к мишени — набитому соломой чучелу в ярком клоунском наряде, который выделялся на фоне осенней природы.

— Я вам ужасно завидую, — сказала София.

Утро было хмурым, небо заволокли тучи, на земле лежал иней от первых ночных заморозков.