Когда Алистэр собрался сесть на кровать, она покачала головой.

Он замер.

— Нет?

Она повелительным жестом указала на низ его живота:

— Бриджи тоже, пожалуйста.

Это заставило его тяжело выдохнуть. Тогда она просто скинула пеньюар. Под ней оставалась только ночная рубашка. Она чуть опустила плечо, и рубашка соскользнула сама.

Алистэр жадно посмотрел на ее полуобнаженную грудь и поспешно снял бриджи.

Хелен изогнула бровь и медленно потянула за ленточку, стягивающую ворот ее рубашки. Ткань поползла в стороны, полностью обнажая одну из пышных грудей. Алистэр торопливо избавился от белья, чулок и туфель и выпрямился во весь рост, нагой и прекрасный.

Хелен сглотнула, глядя на его мужское достоинство. Только к лучшему, что она не рассмотрела его днем, потому что оно было больше, намного больше, чем у Листера. Величественная колонна порфирного мрамора с блестящей вершиной. Хелен вздохнула.

— Твоя очередь.

— О!

Она забыла об их игре. Поспешно встав на колени, она сняла с себя рубашку. Взгляд Алистэра тут же устремился к ее груди, на губах играла улыбка.

— Вот и она.

Хелен посмотрела на свою грудь.

— Это ты к ней обращаешься? Он уперся коленом в кровать.

— Да.

Хелен чуть нахмурилась:

— Это звучит как-то… собственнически.

— Точно.

Алистэр наклонился и лизнул сосок, заставив Хелен всхлипнуть от удовольствия.

— Спасибо, — сказала она покорно. — Позволено ли мне тоже комментировать некоторые части твоего тела?

— Ум-м… — проворчал он у ее груди, вызвав трепет во всем ее теле. — Не представляю, что ты можешь найти во мне интересного. Мое тело не так красиво, как твое.

— Это неправда.

Он скептически приподнял бровь:

— Мое тело большое, уродливое и волосатое, как у всех мужчин.

— Твое тело большое и прекрасное, и да, волосатое. Я не знаю всех мужчин, но для меня это привлекательно. — Хелен погладила его грудь. — Волосатый и привлекательный. Мне нравится, как растут твои волосы: широко здесь, — она прошлась ладонью по груди, — а потом поуже здесь, — она обвела пальцами полоску на животе, — и снова шире вот здесь внизу, где…

Но ей не позволено было закончить. Едва Хелен коснулась нижней точки своего путешествия, Алистэр схватил ее за плечи, опрокинул на спину и стал целовать. Когда он оторвался от ее губ, она посмотрела на него с легким упреком:

— Я не закончила.

— Я так и понял, — проворчал он.

Хелен улыбнулась и мягко сжала пенис, который все еще оставался в ее руке.

Алистэр закрыл глаз и снова открыл.

— Если не хочешь, чтобы все кончилось через минуту, больше не делай так.

Он мягко освободился от ее руки и вжал мускулистое бедро между ее ногами. Внутренней стороной бедра она почувствовала волосы на его ногах и выгнулась, прижимаясь к нему своим холмиком.

— Ведьма, — прошептал Алистэр. Потом чуть придавил ее, так что она почти не могла двигаться, и проложил линию влажных поцелуев от ее горла к груди. Он прихватил губами розовый сосок и втянул в рот.

Хелен выгнулась ему навстречу и снова потерлась об него.

— Прекрати это, — простонал он.

— Но я хочу двигаться.

— А я хочу ласкать твою грудь.

Она смотрела вниз и видела лишь его темную кожу и еще более темные волосы. Дрожь предвкушения прошла по ее телу.

— Думаю, ты помешан на женской груди.

— Нет. — Чуть отстранившись, он уперся локтями в постель и обхватил ладонями сразу обе груди. Он играл с ее сосками, пока говорил, и Хелен закусила губу, чтобы не застонать. — У меня помешательство на твоей груди. Я хочу лизать ее, сосать, может даже, — он оскалил зубы, — кусать.

— Кусать? — испугалась Хелен.

Он улыбнулся, медлительно и лукаво:

— Да, кусать.

Алистэр нежно прихватил ее сосок зубами, Хелен задержала дыхание, и ее внутренние мышцы резко сжались. Он смотрел на ее лицо и щекотал прикушенный сосок кончиком языка.

Хелен казалось, что она больше не выдержит, дыхание ее участилось. Алистэр снова втянул сосок в рот, и она сжала бедрами его ногу. Он лизал, посасывал и покусывал ее грудь, так медленно, лениво, словно у них впереди была бездна времени. Хелен извивалась под ним, возбужденная и требующая разрядки.