Морису это было весьма приятно слышать; вместе с тем, он что-то не припоминал никаких опасностей, которые подкарауливали бы его во время десанта в город. Стив продолжал:

— Кроме того, наш дорогой Морис бескорыстно дежурил по ночам и сумел благодаря своим неординарным способностям установить связь с Густавом, а также — что почти невероятно — в одиночку собрать такое сложнейшее устройство, как интерферотрон. За вас, Морис!

Теперь настала очередь пунцоветь Вейвановскому. Тут же была открыта вторая бутылка (на нее в ковре наступил и с победоносным восклицанием выудил Эшер); с ответной речью решила выступить Венис:

— Спасибо вам за столь высокую оценку наших скромных усилий. Мне очень приятно познакомиться с вами, Стив, и с вами, Густав. Надеюсь, это знакомство будет продолжено, невзирая ни на какие обстоятельства. Будьте уверены: вы всегда сможете рассчитывать на мою помощь в любое время. За вас, джентльмены! Последний тост был за Морисом.

— Я тоже хотел бы прежде всего сказать спасибо за ваши теплые слова. Бесконечно рад нашему знакомству. Надеюсь, все намеченные задачи будут успешно решены. За ваше здоровье!

Вейвановский был не мастер произносить речи, — это был второй или третий тост в его жизни. К счастью, шампанское быстро ударило всем в голову, и финальные фразы спича утонули в звоне хрусталя. Компания, вооружившись фруктами, расползлась по гостиной, обсуждая между собой события последних дней. Морис спохватился:

— Как же это я не догадался прихватить с собой настоящее шампанское! У меня ведь там целая винотека лежит в гравитоплане!

— Непростительная ошибка! — грозно сказал Эшер. — Впрочем, усилиями гвардии люпусов и синтезированная жидкость оказалась вполне приемлемой. Или мне померещилось?

Он обвел взглядом аудиторию: все дружно закивали, подтверждая высокое качество напитка.

— Хорошо. Но, полагаю, от настоящего продукта никто не откажется?

Отказа не последовало, и Морис с Густавом пошли в ангар. Обойдя гравитоплан снаружи и внутри, Эшер заметил:

— Замечательно придумано: у вас тут целый дом на колесах. Можете перемещаться в любую точку, не заботясь о снабжении. Запасов-то надолго хватит?

— Даже не считал. Быстренько сгреб все, что было в Оливаресе, и назад.

— А где интерферотрон? Он же до сих пор лежал на столе.

— На всякий случай спрятал в сейф.

— Логично. Осторожность не помешает, тем более что аппарат весьма опасный. Морис перебрал груду пластин, валявшихся на полу багажного отсека, и после серии деархивирующих телодвижений снял с края одной из них три бутылки «Дот Перидот».

— Гляжу, нам предстоит насыщенный вечер, — улыбнулся Эшер. — Не слишком ли много будет? Я планировал с утра пораньше заняться испытаниями, и мне понадобится ясная голова.

— Две я взял для того, чтобы завтра отметить их успех.

— Постучите по дереву! Когда я собирал первую версию машины, то смог запустить ее только с пятнадцатого или семнадцатого раза.

— Вы сами ею займетесь или все-таки попросите Стива? — Морис закрыл за собой ангар.

— Сам, но в вашем присутствии, чтобы вы поняли, как ею управлять. Если по какой-либо причине я лишусь своих умственных способностей или опять впаду в кому, кто-нибудь из вас, надеюсь, сможет закончить это дело. Филомела предупредила меня, что никаких гарантий дать не может. А я себя чувствую сейчас как собака на поводке. Насколько мне помнится, психостанция действует в радиусе двух с половиной миль, — дальше этого расстояния мне отходить от вашего гравитоплана нельзя.

— Ну почему же? — удивился Морис. — Здесь и так избыточное поле. Даже если с изменением вашей траектории ничего не выйдет, по крайней мере половину люпусов можно будет безболезненно перебросить к вам в Кантабиле. Тем более, вы говорили, что если расставить психостанции особым способом, напряженность поля резко усиливается.

— Спасибо, Морис. Именно это я хотел услышать от вас: то, что вы не возражаете против расставания с частью люпусов.

— Не вижу здесь никакой проблемы. Добывал-то я их по вашей просьбе, — Вейвановский коснулся панели дверного звонка.

— Хорошо. На какое количество я могу рассчитывать?

— За вычетом тех, что обеспечивают нетленность букета в вазе у Филомелы, все люпусы — ваши. Я буду очень признателен, если вы и у меня дома расставите психостанции так, чтобы нарастить напряженность поля.

Густав кивнул в знак согласия.

Шампанское было откупорено под рассказ Мориса о том, как Филомела разыграла Богенбрума с трансплантацией.

— Грандиозно! — хохотал Эшер. — А на самом деле, вы когда-нибудь делали такие операции?