Когда Диас сделал петлю из веревки, снова раздался тихий колокольный звон. Наступила мертвая тишина.

Отворилась высокая дверь тюрьмы, и судья в черной мантии, держа в правой руке свиток, вышел на окруженное солдатами место. За ним следовали двое судейских чиновников и босоногие, сгорбленные монахи монастыря Сан-Бенито.

Через несколько минут в дверях показались два тюремщика, а за ними — негр. Его руки и ноги были закованы в цепи, которые звенели при малейшем движении преступника.

Вслед за этим коренастым негром, лицо которого не обнаруживало ни раскаяния, ни страха перед тем, чему он шел навстречу, следовали два подручных палача, а позади них — двадцать монахов.

Шествие замыкал духовник, который тщетно пытался склонить преступника к молитве и раскаянию и еще надеялся доставить негру утешение, прежде чем наступит его последний миг.

Скрестив на груди руки, Диас стоял у виселицы в ожидании своей жертвы. Судья встал напротив него, а монахи образовали полукруг.

Марцеллино вместе со всеми провожатыми подошел к месту, где петля должна была быть накинута ему на шею. Он был меньше Диаса, но его коренастая фигура говорила о силе и ловкости.

Судья прочел приговор, составленный на португальском языке. Император осуждал Марцеллино на смерть через повешение.

— Палач,— заключил судья,— приступайте к исполнению своих обязанностей, теперь преступник в ваших руках.

Диас взял свиток, прочел подпись императора и передал его затем одному из своих подручных, между тем как остальные начали снимать цепи с осужденного.

Грудь Марцеллино высоко вздымалась, глаза мрачно блестели, губы побледнели от волнения, но он не дрожал; с презрением оттолкнул он духовника и монахов, которые приблизились к нему, и указал на Диаса, будто хотел что-то сказать.

— Так сойди же в ад, грешник! Молитесь за его бедную душу! — проговорил служитель церкви, между тем как монахи упали на колени.

Подручные палача хотели схватить Марцеллино, чтобы держать его, пока Диас проденет его голову в петлю, но тот с такой силой и решительностью отталкивал их от себя, что им удалось только связать преступнику за спиной руки.

Впечатляющей была сцена, когда негр Диас подошел к негру Марцеллино; оба они низким обманом увезены со своей далекой родины и проданы торговцу невольниками, который привез их в Америку, чтобы они сделались там рабами своих же собратьев, белых. Диас и сегодня все еще был бы таким же презренным, безответным существом, если бы случай не возвысил его; оба негра, быть может, происходили из одного рода, от одного отца, и теперь один должен был сделаться палачом другого. Возможно, именно эта мысль блеснула в голове Марцеллино, когда к нему подошел Диас, Но палач должен был исполнить свой долг, и это был не первый его собрат, который, принял от его руки заслуженную смерть. Ни один мускул не дрогнул на. его лице, он ловко и быстро накинул петлю на шею своей жертвы. Марцеллино содрогнулся, ноги его подкосились, он хотел схватить петлю руками, но они были связаны.

Глаза Марцеллино, налитые кровью, искали спасения. Ноздри его раздувались, черная грудь высоко поднималась. Рядом стояли четверо подручных палача, готовых броситься на него, вокруг отряд солдат с поднятыми пиками и необозримая толпа народа, что делало всякое бегство невозможным.

Диас, держа в правой руке веревку, с ловкостью кошки взобрался по лестнице и, достигнув верха виселицы, прошел по поперечной балке до крюка, здесь он, встав на колени, продел веревку сквозь железное кольцо.

Марцеллино, на шее которого петля сделалась свободнее, равнодушно смотрел на все эти приготовления; толпа с немым напряжением следила за ним.

Затем Диас спустил конец веревки, подручные подхватили его.

— Не хочешь ли ты что-нибудь сказать, Марцеллино? — спросил судья.

Негр отрицательно покачал головой.

— Молись! — проникновенно произнес духовник.

Марцеллино только язвительно улыбнулся.

Диас, стоявший на поперечной балке, крикнул подручным:

— К делу!

Те потянули за веревку, и Марцеллино повис в петле под перекладиной.

Женщины руками закрыли глаза, не в силах видеть судорожные подергивания и попытки негра высвободить свои руки.

Так прошло несколько мгновений.

Затем палач, чтобы облегчить и ускорить смерть своей жертвы, обвязал веревку, которую выпустили слуги, вокруг поперечной балки и вскочил на плечи Марцеллино, чтобы петля крепче стянулась вокруг его шеи.

Много раз проделывал это Диас, и ему всегда удавалось сократить мучения своей жертвы, но на этот раз, едва Диас коснулся плеч Марцеллино, как послышался треск. Веревка разорвалась, и черный палач вместе со своей жертвой упал на землю.