Пушкин Александр Сергеевич
Шрифт:
Un russe de qualité refuser sa fille à un autre russe de qualité. Un Ouschakoff à un Lapteff, quand ces deux noms с испокон веку sont une seule et même chose, sont identiques. Sans doute j'ai tort de ne m'être point adressé à l'auteur des jours de Благое Сокровище, Таинство всем Таинствам, Невеста неневестная, mais aussi je me sens capable de m'amender et je jure par tout ce qu'il y a de plus cher au monde, par Zoé mou sas agapo que bien loin de la détourner de ses devoirs je saurais l'y raffermir.
Plus l'emploi que je prends sur moi est difficile, plus il est digne de moi. Je suis prêt à devenir son lecteur, son bibliothécaire, sa Vsadnik, son écuyer, le tout pour la servir sans en attendre ni oui, ni non.
Que l'on passe l'éponge sur tout ce qui s'est passé, qu'une nouvelle ère recommence, que l'on soit persuadé que si on me la confie pour un [long] voyage de long haleine, je veillerai sur elle comme sur la prune le de mes yeux, que pour mieux la défendre je me mettrai incessamment à réapprendre à tirer les armes, étant persuadé qu'elle-même y prendra une part active et qu'elle ne se laissera pas prendre toute vive en temps et lieu, que je parerai les coups qui lui seront portés et que l'on me verra plutot affronter mille morts que de la céder. Ma santé exigeant que je dois absolument me fier à mon expérience des eaux de Wisbaden que j'ai à m'y rendre le plutôt possible, il serait fort à désirer que l'on nous mariât secrètement, pour me faire jouer ce rôle par intérim en attendant qu'il se présente quelqu'un digne de l'affection d'une telle créature. Dans ce cas nous pourrions nous mettre en route et il est possible qu'en voyageant mes amours, me connaissant mieux, consente à me prendre tout de bon, alors nous nous arrêterions chez quelque bon curé pour subir le restant de la cérémonie, sanctionnant le mariage tout de bon sans nulle omission. Adieu donc.
P. S. Il y a trois ou quatre jours que j'étais gai comme un pinson et je sautais de joie comme un autre Archymède. Je ne me possédais pas de joie en pensant à un moyen tout simple fait pour avancer nos affaires sans retards ni remises. C'est bien, mon illustre, de courir les chances des armes et au lieu de serrer le bouton à un innocent de mettre le père au pied du mur et la fille au pied du lit, car tous deux ont trop à se reprocher envers nous deux, surtout envers moi, pour leur passer toutes leurs irrésolutions, simagrées[?], mignardises etc. — Citoyen, aux armes, trève aux poursuites, trève aux procédés délicats, aux armes, citoyen, il est temps de terminer. [248]
248
Увы! Значит, всё кончено, и слуха моей пламенно любимой не достигла и 750-миллионная часть того, что я имел сказать ей.
Известно ли ей, что она не только мне предназначена, но действительно предопределена судьбой и что все испытания, через которые меня заставляют пройти, являются бесполезными предосторожностями? (Меня весьма удивляет, что, при всей своей набожности, они воображают, что могут противиться тому, что суждено свыше.)
Перейдем к делу, мой несравненнейший из несравненных, и, если гордость — преступление, — пусть мне как второму Эдипу вырвут глаза, но при условии, что она, она будет моей Антигоной, — чтобы я слышал ее дыхание, чтобы голос ее часто раздавался в моих ушах, чтобы ее изящные и легкие пальцы извлекали из фортепиано звуки, когда она станет сама себе аккомпанировать, чтобы не быть рабой аккомпаниатора. Как она должна петь, она, в звуках голоса которой столько же выражения, как и в манере держать себя и в походке; наконец, и ангельское выражение ее лица. Ей недостает только, чтобы она увидела, узнала и услышала ********.
Пусть она торопится сделать выбор и устроить свою жизнь, — молодость и миловидность улетучиваются, как утренняя роса. Скажите ей, что любящий, 393 нежный, преданный друг, способный руководить ею в свете, сто́ит любимого друга.
Сладость любить, мой несравненнейший из несравненных, несомненно, больше сладости быть любимым, вот почему, наверно, нам обоим предписали воздержание, так как старшие знают, что болезнь эта заразительна. Увы! вот почему меня отлучают от ее присутствия.
Моя возлюбленная не смеет больше поднять на меня глаз; она даже опускает их при встречах со мною. Как она при этом очаровательна. (В прошлое воскресенье в Подновинском я хотел пройти, не поклонившись ей […]). Во всяком случае, что́ бы она ни делала, невозможно, чтобы она стала мне безразлична.
Как благодарен я был за очаровательный знак [набожности] сочувствия! Да исполнится же воля отца. [Да будет же пример моего кумира сделан] Да будет мне законом пример моего кумира! Я старше, и мне стыдно, что я дал себя превзойти в здравом смысле и в сдержанности семнадцатилетней девушке. Вот и попробуйте после этого сказать, что молодые особы — это не те, на которых можно больше всего полагаться. Какая перспектива спокойствия и блаженства открывается счастливому смертному, которому отец отдаст ее руку.
Русский дворянин отказывает в руке своей дочери другому русскому дворянину! Ушаков отказывает Лаптеву, когда эти два имени [с испокон веку] составляют одно целое, тождественны. Без сомнения я был неправ, что не обратился к родителю […], но всё же я чувствую себя способным оправдаться и клянусь всем самым дорогим для меня на свете, Zoé mou sas agapo, [1590] что не только не буду отклонять ее от исполнения обязанностей, но наоборот буду поддерживать ее в этом.
Чем труднее должность, которую я на себя беру, тем она меня достойнее. Я готов сделаться ее чтецом, библиотекарем, ее Всадником, ее оруженосцем, — всем, для того, чтобы ей служить, не ожидая в ответ ни слова благодарности.
Пусть сотрется из памяти всё происшедшее, пусть начнется новая эра, пусть будут уверены, что если мне доверят ее на [долгое] продолжительное путешествие, я буду охранять ее как зеницу ока; для того чтобы лучше защищать ее, я немедленно начну заново обучаться владению оружием, будучи уверен, что она и сама примет в этом деятельное участие и не позволит захватить себя живьем, когда случится, что я отобью удары, которые будут ей предназначены, и что скорее увидят меня пренебрегшим тысячей смертей, чем уступившим ее. Так как здоровье мое настоятельно требует повторения курса висбаденских вод и я должен отправиться туда как можно скорее, то очень было бы желательно, чтобы нас тайно обручили для того, чтобы я мог временно исполнять эти обязанности, в ожидании, когда представится кто-либо достойный любви подобного создания. В этом случае мы могли бы пуститься в путь, и возможно, что во время поездки любовь моя, ближе познакомившись со мною, согласится соединиться со мною по настоящему, тогда мы остановились бы у какого-нибудь доброго священника, чтобы совершить обряд до конца, освятив действительный брак, без всякого изъятия. Прощайте же!
P. S. Три или четыре дня тому назад я был весел как зяблик и прыгал от радости подобно Архимеду. Я совершенно не владел собой от радости, обдумывая совсем простой способ, созданный, чтобы продвинуть без задержки и отлагательств наши дела. Хорошо, мой прославленный, действовать оружием и вместо того, чтобы силою принуждать невинного, припереть отца к стенке, а дочь к кровати, так как у них обоих совесть слишком нечиста по отношению к обоим нам, особенно по отношению ко мне, чтобы можно было простить им всю их нерешительность, кривлянья, жеманство и проч. — Гражданин, к оружию, довольно гонений, довольно деликатничать, к оружию, гражданин, пора кончить это дело.
Mon vœu le plus ardent, mon ami, est de vous voir initié au mystère du temps. Il n'y a pas de spectacle plus affligeant dans le monde moral que celui d'un homme de génieméconnaissant son siècle et sa mission. Quand on voit celui qui doit dominer les esprits, se laisser dominer lui-même par les habitudes et les routines de la populace, on se sent soi-même arrêté dans sa marche; on se dit, pourquoi cet homme m'empêche-t-il de marcher, lui qui doit me conduire? C'est vraiment ce qui m'arrive, toutes les fois que je songe à Vous, et j'y songe si souvent que j'en suis tout fatigué. Laissez-moi donc marcher, je vous prie. Si vous n'avez pas la patience de Vous instruire de ce qui se passe dans le monde, rentrez en vous-même et tirez de votre propre intérieur la lumière qui se trouve inmanquablement dans toute âme faite comme la vôtre. Je suis convaincu que vous pouvez faire un bien infini à cette pauvre Russie égarée sur la terre. Ne trompez pas votre destinée, mon ami. Depuis quelque temps on lit le russe partout; vous savez que M. Boulgarine a été traduit, et placé à la suite de M. de Joui; quant à vous, il n'y a pas de cahier de la Revue où il ne s'agisse de vous; je trouve le nom de mon ami Goulianof prononcé avec respect dans un gros volume, et le fameux Klaproth lui décer-nant une couronne Egyptienne; je crois vraiment qu'il a fait chanceler les pyramides sur leurs bases. Voyez ce que vous pouvez Vous faire de gloire. Jettez, un cri vers le ciel, — il vous répondra.
Je vous dis tout cela, comme vous voyez, à l'occasion d'un livre que je vous envoie. Comme il y a là un peu de tout, il réveillera peut-être en vous quelques bonnes idées. Bonjour, mon ami. Je vous dis comme ce Mahomet disait à ses Arabes, — ah si vous saviez!
Адрес: Monsieur Pouchkine. [249]
Любезный Иван Алексеевич.
249
Мое самое ревностное желание, друг мой, — видеть вас посвященным в тайны века. Нет в мире духовном зрелища более прискорбного, чем гений, не понявший своего века и своего призвания. Когда видишь, что человек, который должен господствовать над умами, склоняется перед мнением толпы, чувствуешь, что сам останавливаешься в пути. Спрашиваешь себя: почему человек, который должен указывать мне путь, мешает мне идти вперед? Право, это случается со мной всякий раз, когда я думаю о вас, а думаю я о вас так часто, что устал от этого. Дайте же мне возможность идти вперед, прошу вас. Если у вас нехватает терпения следить за всем, что творится на свете, углубитесь в самого себя и в своем внутреннем мире найдите свет, который безусловно кроется во всех душах, подобных вашей. Я убежден, что вы можете принести бесконечную пользу несчастной, сбившейся с пути России. Не измените своему предназначению, друг мой. С некоторых пор русских читают повсюду; вам известно, что был переведен г-н Булгарин и помещен вслед за г-ном де-Жуи; о вас же речь идет в каждом выпуске Обозрения; в одной толстой книге почтительно упоминается имя моего приятеля Гульянова, а знаменитый Клапрот присуждает ему египетский венок; мне, право, кажется, что он поколебал основания пирамид. Представьте же себе, какой славы можете добиться вы. Обратитесь с призывом к небу, — оно откликнется.
Как видите, я говорю всё это по случаю посылаемой вам книги. Так как в ней — обо всем понемногу, то, может быть, она наведет вас на удачные мысли. Прощайте, друг мой. Скажу вам, как Магомет говорил своим арабам — ах, если б вы знали!
Господину Пушкину.
Тяжело мне быть перед тобою виноватым, тяжело и извиняться, тем более, что знаю твою delicacy of gentlemen [250] . Ты едешь на днях, а я всё еще в долгу. Должники мои мне не платят, и дай бог, чтобы они вовсе не были банкроты, а я (между нами) проиграл уже около 20 т.[ысяч]. Во всяком случае ты первый получишь свои деньги. Надеюсь еще их заплатить перед твоим отъездом. Не то позволь вручить их Алексею Ивановичу, твоему батюшке; а ты предупреди, сделай милость, что эти 6 т.[ысяч] даны тобою мне в займы. В конце мая и в начале июня денег у меня будет кучка, но покамест я на мели и карабкаюсь.
250
джентльменскую деликатность.
Весь твой А. П.
Адрес: Его высокоблагородию м. г. Ивану Алексеевичу Яковлеву.
C'est à genoux, c'est en versant des larmes de reconnaissance que l'aurais dû Vous écrire, à présent que le Comte Tolstoy m'a rapporté Votre réponse: cette réponse n'est pas un refus, Vous me permettez l'espérance. Cependant si je murmure encore, si de la tristesse et de l'amertume se mêlent à des sentiments de bonheur, ne m'accusez point d'ingratitude; je conçois la prudence et la tendresse d'une Mère! — Mais pardonnez à l'impatience d'un cœur malade et [ivre] [?] [251] de bonheur. Je pars à l'instant, j'emporte au fond de l'âme l'image de l'être céleste qui Vous doit le jour. — Si Vous avez quelques ordres à me donner, veuillez les adresser au Comte de Tolstoy, qui me les fera parvenir.
251
В копии в этом месте пропуск.
Daignez, Madame, accepter l'hommage de ma profonde considération
Pouchkine.
1r Mai
1829. [252]
Несколько путеше[ственников] след[ующих] по каз.[енной] надоб.[ности] находятся здесь в самом затрудн[ительном] положе[нии] и зная по слухам Вашу снисходитель[ность], решились прибегнуть к Вашему покрови[тельству].
252
На коленях, проливая слезы благодарности, должен был бы я писать вам теперь, после того как граф Толстой передал мне ваш ответ: этот ответ — не отказ, вы позволяете мне надеяться. Не обвиняйте меня в неблагодарности, если я всё еще ропщу, если к чувству счастья примешиваются еще печаль и горечь; мне понятна осторожность и нежная заботливость матери! — Но извините нетерпение сердца больного и опьяненного [?] 395 счастьем. Я сейчас уезжаю и в глубине своей души увожу образ небесного существа, обязанного вам жизнью. — Если у вас есть для меня какие-либо приказания, благоволите обратиться к графу Толстому, он передаст их мне.
Удостойте, милостивая государыня, принять дань моего глубокого уважения.
Пушкин.
1 мая 1829.