— Вот и оно. То, что они собираются снимать, — сказал Рэй Джину в пятницу. — Клюнули-таки!

Джин сказал, что он думал, Рэй уже закончил со сценарием.

— Я закончил. Но потом я решил продать его другим и внёс изменения. Работал, как негр. А они заплатили мне за ещё одну правку. — Джин удивился, когда Рэй, скорее всего пьяный, заплетающимся языком сказал, что Луи собирается участвовать в кастинге на роль ведущего в «Прохладных небесах». — Слышишь? Мой сын будет телевизионной звездой, — сказал он, очевидно очень довольный этим. — Чертовски здорово, да?

— Да, — согласился Джин.

— Съёмки начнутся в сентябре, именно тогда, когда и мой сценарий пойдёт в работу. Он снял дом в каньоне Бичвуд, — сказал Рэй. — Но он не хочет встречаться со мной до тех пор, пока я не перестану пить.

— Я его понимаю.

— Ну да. Я тоже.

Джин, старясь казаться незаинтересованным, упомянул имя Мелани Новак и спросил брата, слышал ли он о ней когда-нибудь.

— Нет. А что? Кто она?

— У неё была своя секретарская служба. Она работала дома в Восточном Голливуде. Служба называлась «У Мелани»

– «У Мелани», — задумавшись, повторил Рэй и через секунду сказал: — Да, я вспомнил. Была такая. А что?

— Она жила этажом ниже Бобби Фуллера, в том самом доме на Сикамор-авеню. Она была дома в ту ночь, когда он умер.

Голос Рэя прозвучал глухо и умоляюще:

— Мы снова пришли к этому. Вымысел и действительность из альманаха Джина.

Ещё Джин хотел рассказать, что Мелани была алкоголиком и сейчас сумела справиться с этим, но решил не раскрывать её тайн. Правда, их тропинки с лёгкостью могли пересечься в 1967 году, после того как Рэя во второй раз арестовали за вождение в нетрезвом виде и суд обязал его посетить девяносто встреч «Анонимных алкоголиков» или отправиться в тюрьму.

— Джин?

— Да?

— Я хочу поделиться этим с кем-нибудь. Я пришлю тебе сценарий. Я хочу услышать, что ты по этому поводу думаешь.

— А если я решу, что это — говно? Я могу тебе об этом сказать?

— Ну, конечно.

Джин закрыл ящик, отвернулся от затенённой деревьями улицы и пошёл по направлению к входной двери. Он не прошёл и половины пути, как его плечи напряглись, а вспышка страха — как знак опасности — пронзила его живот и согрела шею. Назовите это интуицией, шестым чувством полицейского, но он был абсолютно уверен, что за ним следят.

Джин медленно повернулся. С другой стороны улицы был припаркован тёмно-голубой «Быоик-Регал», которого раньше он здесь не видел. За рулём сидела женщина, она отвернулась от Джина, открыла дверцу, вышла из машины и, вздрогнув, остановилась у переднего крыла автомобиля, легко облокотившись на капот.

С того места, где он стоял, она не показалась сонному Джину хоть сколько-нибудь знакомой. За тридцать, обычный рост и вес, гладкие и прямые каштановые волосы, которые неплохо было бы помыть, — обычная женщина с опущенными вниз глазами, овал её лица наполовину скрывала тень от толстой ветки, нависшей над улицей.

Джин вернулся к тротуару. Их разделяли не более десяти футов, он смотрел на неё, а она смотрела в землю. Они молчали несколько минут, за которые мысль Джина успела приобрести очертания: это лицо в профиль в окне другой машины, более старой иномарки с вмятиной на переднем левом крыле.

– «Вольво», — громко произнес Джин, и женщина подняла голову. — Зелёный.

— Да.

— Ты была за рулём зелёного «Вольво».

— Я сказала «да». — Женщина отошла от машины и остановилась посреди улицы. Она с любопытством разглядывала Джина. — Ты знаешь меня? Ты знаешь, кто я?

В голове Джина кружились всевозможные идеи, он почувствовал, что руки его вспотели. Он ответил тише:

— Я видел тебя в Сидар-Рапидз. Твоя машина была припаркована рядом с домом Элис.

— Я была помехой. Или стала бы помехой, войдя в дом.

— Ты сказала, что знала её.

— Да, я знала её, — сказала женщина и замолчала, когда между ними проехала машина, побитый старый «Фольксваген», солнечный луч отразился от его разбитого оконного стекла. Он проехал мимо, исчез за поворотом, и женщина снова обернулась к Джину:

— Меня зовут Элис. Элис Макмиллан.

Джин понял, что женщине очень хотелось увидеть его реакцию, но его лицо по-прежнему ничего не выражало, он попытался волевым усилием скрыть страх и не выказать удивления. Постепенно выражение лица женщины смягчалось, на губах заиграла невинная улыбка, её щёки порозовели, но это не могло обмануть Джина.

— Элис когда-нибудь говорила обо мне? — сказала женщина и пошла вперёд. Расстояние между ними сокращалось.

— Нет, не говорила.