– А что такое гольп? – спрашиваю Азамата.

Он хмурится, явно нехотя отвлекаясь от прослушивания, прихлебывает вина. Наконец говорит:

– Эпистема.

Перевел, блин!

Унгуц у меня над правым ухом покатывается, а за ним Ажги-хян посмеивается в кулачок.

– Эпоха это, – объясняет Унгуц, похихикивая. – То есть Азамат-то, наверное, правильно сказал, да на радостях, видать, забыл, что у тебя образование другое!

– Да уж, мягко говоря, – ворчу я.

– А, Лиза-хян, не сердись, – увещевает меня Унгуц. Я и не сержусь, так просто… – Ему всегда очень важно сказать правильно и поступить правильно. В детстве его дразнили: мол, на печке родился, горячий очень.

– А он и правда на печке родился?

Унгуц пожимает плечами.

– Правда, – отвечает Азамат. – А ты бы лучше слушала, меня и в другой раз обсудить можно.

Тем временем сказитель повествует, что Укун-Тингир уже второй гольп была замужем за Ирликом-Мангустом. От такого поворота я несколько офигеваю. Кто бы мог подумать. Впрочем, выясняется, что ее еще в раннем детстве за него сосватали впрок, а она, дескать, теперь не рада, потому что он плохой муж – за скотиной не ходит, ремеслами не занимается, а сидит себе в своем Подземном Царстве, бросив на жену всю работу по дому. Конечно, я могла что-то неправильно понять, но в общих чертах так. Мне наливают беременного вина, и под него я выслушиваю минут десять жалоб этой самой богини на несправедливость судьбы. Однако она бы и это стерпела, но в один прекрасный день Ирлик охамел настолько, что проглотил солнце.

Тогда Укун-Тингир решает положить конец бесчинствам мужа, обряжается в доспехи (минут пятнадцать описаний) и отправляется в Подземное Царство, где, найдя ничего не подозревающего Ирлика, вспарывает ему живот.

Однако Ирлика так просто не проймешь. Солнце-то он отдал, зато решил теперь регулярно исполнять супружеский долг, чтобы женушка не скучала, заодно и присматривать, чтобы лишний раз за оружие не хваталась. Ирлик покидает Подземное Царство и воцаряется на небе вместе с женой. Вот тут-то муданжцам приходится плохо, он ведь видит, если какое чудище, которое он породил, на планете убивают, и сразу мстит убийце семью годами несчастий. Пасет, короче, свое потомство. А Укун-Тингир о людях радеет, они ведь такие беззащитные. Она им и помогает чудовищ бить: то меч вовремя подбросит на дорогу, то при рождении благословит… В итоге в небесных чертогах супругов постоянно происходят скандалы с битьем посуды и хлопаньем дверьми. Вот во все это и является Унчрух. Мои попытки выведать у господ книжников, почему он не мог посвататься к незамужней богине, не увенчались успехом.

К счастью для Унчруха, Ирлика как раз не было дома. И вот является этот красавец-герой к Укун-Тингир, а она и давай ему плакаться, какой у нее муж плохой – ну это уж так на Муданге заведено.

На этом месте сказитель снова принимается гудеть свое «о-о-о», все расслабляются и начинают шуметь.

– Лиза, если есть вопросы, задавай сейчас, пока сказитель отдыхает, – говорит Азамат, потягиваясь.

– Есть, – киваю. – Я ведь пересказывала тебе свой разговор с Ирликом. У него были причины солнце проглотить. Не хотите это как-нибудь отразить в эпосе?

Азамат вздыхает и качает головой.

– Во-первых, у нас нет причин ему верить. Во-вторых, эти песни перешли к нам прямиком от Унчруха и повествование ведется с его точки зрения. Если он не знал, зачем Ирлик проглотил солнце, или не верил ему, мы не можем менять его слова.

Мне становится немножко жалко Ирлика, хотя он все-таки очень странный персонаж.

Между тем является Алтонгирел, сияющий счастьем так, как я никогда раньше не видела. В руках у него стильный тонкий фотоальбом с огромным экраном, на экране что-то, что Алтоша радостно демонстрирует Старейшинам. Те ахают и охают, передавая друг другу.

– Что там? – Унгуц и Азамат тянутся посмотреть.

Оказывается, это снимки битвы в космосе, сделанные одним из пилотов запаса. Один из них особенно хорош – на нем в центре кадра Муданг, у которого с одной стороны задымление там, где извергся вулкан, а с другой вереница звездолетов возвращается на планету после боя. Чуть впереди отчетливо получилась треугольная морда Ирлика, заглатывающая последние джингошские корабли. В целом похоже, что у планеты выросли два крыла, а спереди торчит хищный клюв.