Шрифт:
– Моу-Танг, Моу-Танг! – бормочут Старейшины, восхищенно поглядывая на Азамата. – Громовая птица вылупилась!
Наконец отдохнувший сказитель продолжает. Я с волнением слушаю человеческий рассказ о том, о чем мне уже сообщил Ирлик. Унчрух с армией богов побеждает демонов и чудовищ, добирается до Ирлика и засаживает его в подземную темницу. После этого Укун-Тингир и Унчрух радостно женятся, приживают кучу детей и живут долго и счастливо, но…
В темнице глубокой, в келье жестокой Вечно бдит страшный Ирлик-Мангуст. В пылу веселья, посередь новоселья Великие боги собрались на пир. О-танн-данн! Ввела богиня мужа в покои, Весной-красотой обольстила его, Великие боги в застолье упились, и Вырвался Ирлик из тюрьмы под скалой! О-танн-данн!Я так и не поняла, нечаянно это получилось или Укун-Тингир нарочно всех отвлекла, особенно мужа, чтобы Ирлик смог сбежать… Тем временем Ирлик не просто восстанавливает свою власть в Подземном Царстве, но и захватывает весь Муданг в отместку сопернику, заставляя всех людей подчиняться силам зла и приносить им жертвы. Унчрух, узнав об этом, отправляется в космос бороться с Ирликом, а следом и Укун-Тингир. Видимо, разнимать своих мужиков.
Но весть нехорошую, весть горемычную Наутро герою стая птиц принесла: Нету жены дома, нету красавицы, Наутро не вышла мир собой освещать. О-танн-данн! Ирлик-хон, злое создание, прекрасную деву украл! Иначе и быть не могло бы, не выносит он чужого счастья! Ирлик-хон, злое создание, однако, Унчруху сказал: Истинно это не я взял жену твою, отправилась она тебя спасать!После того как Унчруху так плюнули в лицо – чтобы слабая женщина мужа защищала, да это неслыханная обида! – подрались они, как говорится, не на жизнь, а на смерть.
Как уж бились они, небо и земля сливались, Как уж бились они, море поворачивалось, Как уж бились они, прекрасные деревья с корнем падали, Как уж бились они, реки морями разливались! О-танн-данн! Как уж бились они, горы тряслись и рушились, Как уж бились они, черный туман тянулся, Как уж бились они, кровавый дождь моросил, Как уж бились они, зловонным ветром дуло! О-танн-данн! Как уж бились они, горячим и холодным ветром дуло, Как уж бились они, воды морей кипели, Как уж бились они, гольп размывался-рушился, Как уж бились они, громовая птица расправила крылья! О-танн-данн!Внезапно у меня в кармане пиликает мобильник Азамата. Я вынимаю его, чтобы заткнуть, но в последний момент замечаю, что на экране муданжским по белому написано «отец». Вытаращив глаза, я тереблю Азамата и показываю ему сие фантастическое явление природы. Азамат сначала не врубается, потом вдруг осознает, переводит на меня встревоженный взгляд и все-таки жмет на прием. Я не слышу, что там в трубке, тем более что Азамат прикрывает ее ладонью, чтобы не мешать остальным слушать эпос. Проходит несколько секунд. Потом наконец Азамат раскрывает рот и отчетливо произносит:
– Ты меня с кем-то перепутал.
И кладет трубку. И так и сидит, бессмысленно уставившись на телефон.
– Чего он хотел? – шепчу, беря мужа за руку.
– Поздравить, – бесцветно говорит Азамат.
– И?..
Азамат вздыхает, отворачивается от телефона и неохотно возвращается в реальность.
– Он решил сделать вид, что ничего не было.
К нам подсаживается Алтонгирел. Унгуц и наш духовник тоже заметили оживление и склонились поближе.
– Что стряслось? – спрашивает Унгуц.
– Отец звонил, – быстро поясняет Азамат. – Он готов забыть об отречении.
– Забыть? – моргает Унгуц. – Ты хочешь сказать, отменить его?
– Нет. Он просто стал так со мной говорить, как будто ничего не случилось.
– И что ты? – допытывается Алтонгирел.
– Я сказал, что он меня с кем-то перепутал.
– Ты что! – шипит Алтоша. – Он теперь опять надуется! Надо было с ним помириться, ты же не думаешь всерьез, что он станет просить прощения?!
Азамат поднимает на него такой взгляд, что металл плавить можно.
– Извини, но я не готов просто забыть пятнадцать лет своей жизни!
Алтонгирел отворачивается и с досадой хлопает себя по коленке, Унгуц закрывает глаза и качает головой. Я утыкаюсь Азамату в плечо и глажу его. Ну, блин, мужики-и!
Тем временем эпическое сражение успело изменить направление: теперь уже Ирлик и Унчрух сражаются не друг с другом, а плечом к плечу против черных космических демонов, а нашедшаяся Укун-Тингир им в этом помогает. Интересно, это не специально под случай концовку переписали? Но спрашивать у Азамата не рискую: он и так не слушает, а думает, извиняюсь, думу горькую, будь неладен этот эпос. Конечно, наши победили, и после этого Ирлик возвращается в Подземное Царство, Укун-Тингир – в Небесное, а Унчрух становится Императором Муданга и правит до самой смерти. Когда он умирает, он обращается в горный хребет, который теперь называется Короул, и именно поэтому все боятся туда ходить.
Сказитель еще несколько минут тянет свое «о-о-о» и наконец смолкает. Воцаряется странноватая тишина, та самая, которая не отсутствие звука, а присутствие заглушки. Потом все принимаются вопить «танн!», колотить воздух и подносить сказителю драгоценные дары, еду и напитки. Азамат сидит, привалившись спиной к стене дома, и задумчиво кивает.
Через несколько минут к нам подходит незнакомый мужчина и кланяется Азамату. Тот в ответ нагибает голову. Мужчина высокий, плечистый, щеголяет солидными усами с подкрученными на гусарский манер кончиками.