— Рабы здесь для того, чтобы подчиняться моим приказаниям или, в мое отсутствие, приказаниям Метона, — поправил я его. — И пока я буду в колодце, Метон проследит за тем, чтобы все вы правильно понимали свои обязанности.

Арат поморщился.

— Хозяин, ну, если вы не боитесь… Если с вами что-то случится, ведь в ответе будут рабы. Они подвергнутся наказанию. Прошу вас, пусть спустится один из них.

— Нет, Арат, я не изменю своего решения. Не спорь со мной. Итак, как влезать в этот узел?

Чего я добивался таким жестом? Если я хотел доказать, что я не такой, как все остальные рабовладельцы, то чем-то реально помог бы несчастным и обездоленным рабам. Если доказать, что настолько еще молод, что могу, не моргнув, ринуться навстречу опасности, то достаточно посмотреть в зеркало, чтобы убедиться в противоположном. Возможно, я хотел вернуть уважение Метона, но на самом деле я просто в очередной раз подверг сомнению его взрослость. Я просто поддался мгновенному настроению, и только позже до меня дошло — ведь на такой поступок обязательно бы решился и Каталина!

Арат, мрачный как никогда, наблюдал за тем, чтобы меня как следует привязали. Разочарованному Метону ничего не оставалось, как стоять в стороне и смотреть. Рабы отодвинули решетки и дали мне в руки факел. Потом они выстроились в ряд, а я поднялся на стенку колодца и принялся спускаться, пока они понемногу выпускали веревку. Небо постепенно превращалось в узкое отверстие над моей головой.

Не так уж трудно, решил я. Я просто шагал по стене колодца, осторожно переставляя ноги. Метон и Арат склонились над отверстием и щурились от света факела.

— Осторожней, хозяин! — проворчал Арат.

— Да, папа, будь осторожен, — эхом отозвался Метон.

Отверстие вверху все уменьшалось, пока не стало больше обычной тарелки.

— Еще отпустить немного веревки? — крикнул Арат.

Я оглянулся и не увидел воды.

— Да, пожалуй.

Я спускался, не переставая оглядываться. Наконец подо мной заблестела вода, красная от отсветов факела. На ее поверхности показалось какое-то пятно, словно там был камень. Стены по-прежнему были целы. Чем ниже я спускался, тем труднее мне было поворачивать голову и глядеть на воду.

Я уже спустился почти до самой поверхности.

— Натяните веревку! — закричал я.

— Да, хозяин! — отозвался Арат, и его голос эхом отдался от стен. Его лицо казалось маленьким пятнышком на фоне белого кружка.

Я постарался обернуться вокруг себя, понемногу перебирая ногами. Мне почти это удалось, но вот нога моя не нашла провалившегося камня в кладке и погрузилась в воду. Я повис.

Рабы были не готовы к неожиданному рывку, веревка повисла так, что я погрузился в воду по самую шею. Но потом ее опять натянули, и мои плечи оказались над поверхностью. Я откашлялся.

Каким-то чудом мне удалось удержать факел над водой. Его свет создал причудливую картину — блики вперемешку с черными тенями. Свободной рукой я шарил по сторонам в поисках опоры. Напротив противоположной стороны находился какой-то предмет. Мне удалось ухватиться за него, и он запрыгал по волнам. На ощупь он был скользким и холодным. Я задрожал всем телом.

И крикнул. Не яростным криком, а тем, каким скулит съежившаяся собака. Эхом вылетев на поверхность воды, этот крик, вероятно, произвел ужасное впечатление. Рабы забеспокоились. Веревка дернулась, и я начал снова подниматься.

Я крикнул, чтобы они остановились, но колодец искажал мои слова, и они подумали, что я зову на помощь. Я все еще хватался за предмет с чувством отвращения, но вовсе не боялся его. Его вес тянул меня вниз. Рабы поднажали, веревка натянулась, но я вцепился крепко. Я узнал, что это, но не был достаточно уверен.

Рабы так отчаянно поднимали меня, что я начал выходить из воды вместе с этим предметом. Я ухватился за него обеими руками, стараясь при этом не выронить и факел. Но боль в плечах, обвязанных веревкой, вынудила меня выпустить его. Я уже точно понял, что это. И оно с громким всплеском упало обратно в воду.

Где-то сверху я услышал крик Арата: «Раз-два, взяли!» — и меня начали поднимать рывками. Факел выскользнул из моих рук, осветил по дороге в последний раз поверхность воды и с шипением погас.

Рабы, тянувшие за веревку, вытягивали меня на свет, словно «бога из машины» на сцену. Меня болтало из стороны в сторону, плечи ударялись о стенки колодца. Но я едва воспринимал боль и едва замечал, как у меня стучат зубы. Мысли мои были полностью поглощены увиденным.

Это было человеческое тело. Без головы.