– Э‑э‑э… – очень «по‑умному» протянула я. – Все супер.

Подруга поскучнела. Обычно, когда разговоры касались опасной темы «Филипп», я предпочитала отмалчиваться, чтобы не врать. Ведь не скажешь же с улыбкой влюбленной дурочки: «О, у него все отлично! Он на неделю улетел в Варшаву. Там выносят приговор его пятнадцатилетней сестре. Кстати, Снежана убила двух человек. Супер?» Такая правда, пожалуй, испугает любого нормального человека.

– Супер – это уже прогресс, – отозвалась Катерина, не скрывая в голосе разочарования.

– Слушай, я пойду, – в конце концов, не выдержала я, собираясь дать деру.

– А это разве не Заккари Вестич? – вдруг выпалила Катя, хватая меня за руку. – Ты говорила, он бросил учебу.

Толстушка вспыхнула восторгом от того, что она заимела в копилку новую лакомую сплетню. Надо сказать, что все новости волшебным образом Катюша узнавала еще до того, как их начинал обсуждать факультет.

– Так и было.

– И он идет в нашу сторону! Познакомишь? – заговорщицким шепотом заканючила та.

Давно известно – чтобы лживо улыбаться врагу, по крайней мере, нужна моральная подготовка, меня же неожиданная встреча застала врасплох и полностью безоружной.

– Точно не сегодня! – пробормотала я сквозь зубы и без объяснений ринулась к раскрытым настежь дверям столовой.

– Ты куда? – донесся до меня растерянный возглас Катерины, но я только помахала рукой на прощанье.

Пусть дуется, сколько душеньке угодно. Зная легкий характер подруги, можно с уверенностью заявить, что уже вечером она забудет об обиде и позвонит, дабы обсудить приезд Заккари во всех подробностях.

Я не считала свой побег трусостью, просто не сумела придумать, как поприветствовать человека, вполне серьезно желавшего убить меня в прошлом году. Причем, неоднократно!

В большом светлом зале с высокими потолками царил аншлаг, и пахнущий котлетами воздух дрожал от гвалта. Одну из стен столовой украшало наследие идейного прошлого – панно с крупными фигурами улыбчивых комсомольцев. В их безыскусно нарисованных коричневыми красками лицах светилась вера в светлое будущее. Спустя годы, советские студенты по‑прежнему наивно улыбались потомкам, запивающим гамбургеры американской шипучкой.

Несмотря на то, что пара уже началась, у стойки раздачи по‑прежнему вился ручеек из оголодавших молодых людей. Выстояв очередь, я купила стакан чая и выбрала свободное место подальше от входа. Стол как раз прятался за квадратной колонной и удачно скрывал меня от чужих взоров. Устроившись, я вытащила учебник по логике. Меня ждала сложная пересдача, и не хотелось снова провалить экзамен, однако попытки углубиться в изучение теорем, ни к чему не привели. Взгляд скользил по строчкам, а мысли все время возвращались к Заккари Вестичу.

Сводный брат Филиппа невзлюбил меня с первого дня знакомства, а со временем его необъяснимая враждебность переросла в настоящую ненависть. Прошло несколько месяцев, но я до сих пор содрогалась от воспоминания о том, как самый сильный колдун семьи Вестич натравил на меня демона! К счастью, самовлюбленный Заккари страшно оскорбился, когда его, ведьмака от рождения, отвергла колдовская Сила, и укатил из родового особняка. Никогда в жизни я не испытывала большего облегчения, чем в день отъезда красавчика‑блондина. Теперь вот он вернулся… По дому, что ли, соскучился?

– Позволишь? – прозвучал над макушкой незнакомый баритон, отвлекая меня от тягостных размышлений.

Не поднимая головы, я только кивнула и с умным видом уткнулась в учебник. Незамедлительно молодой человек швырнул на пластиковый стол потрепанный блокнот, звонко поставил чашку, со скрежетом отодвинул стул. Неожиданный сосед производил столько шума, что я сердито выдохнула, демонстрируя недовольство. Наконец, он уселся и звучно хлебнул кофе.

– Серьезно? Ты веришь во вторые шансы? – Словно гром среди ясного неба, грянул вопрос.

– А ты нет? – Не стесняясь, я спустила закатанный рукав и скрыла предплечье с татуировкой «мой второй шанс».