Маленькая ложь во спасение, чтобы обдумать ситуацию, подобрать правильные слова, не портить долгожданной встречи и еще десяток причин «чтобы не». Но, утаив правду, я не учла двух важных вещей: умалчивание – это та же ложь, только в удобной упаковке, а даже маленькая ложь обычно вела к неприятным последствиям.

После страшных событий, случившихся с Вестичами прошлой осенью, Гнездо уснуло. В комнатах поселились мертвая тишина, а в холодном воздухе витал душок старости и упадка. От неприятного запаха никак не удавалось избавиться, сколько бы ни проветривали помещения – зловоние, казалось, впиталось в стены. Погиб зимний сад, но хозяйка дома так и не решилась навести порядок в пристройке, где располагалась оранжерея. А по ночам огромный дом кряхтел, точно инвалид, мучимый застарелыми болячками.

Большая библиотека хранила в себе богатое семейное наследие. На высоких, до самого потолка, стеллажах стояли древние фолианты и ведьмовские гримуары, фактически являвшиеся дневниками с ритуалами и заклинаниями. Эти бесценные рукописные книги собирали столетиями и бережно передавали из поколения в поколение.

Комната была погружена в полумрак. Горел торшер, и к большому письменному столу подкрадывались тени. Откинувшись на спинку стула, Заккари сидел перед раскрытым лэптопом и с ледяным спокойствием, раз за разом, просматривал ролик, выложенный на известном видео‑портале Интернета. В динамике компьютера безбожно трещало, изображение прыгало, а неизвестный оператор, снявший аварию на камеру мобильного телефона, сыпал глупыми шуточками.

Раскуроченный черный внедорожник развернуло поперек дороги. Водитель с разбитым в кровь лицом сидел на бордюре. (Из комментария к ролику Зак выяснил, что позже беднягу увезли на карете скорой помощи с подозрением на инфаркт.) С жадным любопытством за инцидентом следила толпа зевак. Потом картинка зарябила, и камера сфокусировалась на растерянной рыжеволосой худышке, диковато озиравшейся по сторонам. Ее плечи сжимал высокий блондин. От собственной смазливой, покрасневшей от мороза физиономии с густыми, темными бровями Зака затошнило.

Видео пользовалось такой популярностью, что уже разлетелось по всей мировой Сети. Чтоб им всем, режиссерам‑любителям, пусто стало! Колдовской мир жил по своду строгих законов, и первым из них являлся запрет на демонстрацию Силы в людных местах. За подобные фокусы в назидание нарушителю могли на пару лет перекрыть дар. Посему Заккари искренне не хотел, чтобы домашние узнали о его геройстве и зашлись в нервическом припадке.

В коридоре Гнезда раздались шаги и женские голоса. Ведьмак с подозрением покосился на закрытую дверь в библиотеку, и крышка лэптопа захлопнулась сама собой. Чтобы не выглядеть кретином, созерцающим выключенный компьютер, блондин схватил со стола ворох исписанных убористым почерком бумаг и состроил вид, будто с интересом изучает текст.

– Здесь библиотека, – прозвучал надтреснутый, прокуренный голос тетки Вестич, и секундой погодя она возникла на пороге.

Розу, высокую и худую ведьму с острым носом, считали чудачкой. Женщина курила дешевые папиросы, одевалась в невообразимые многослойные юбки и блузки‑жабо, а от запаха ее резких духов в шкафах наверняка дохла моль. Наивные глупцы, кто не знал, что у тетки Вестич имелась взрослая дочь Елизавета, известная актриса, давали женщине не больше сорока лет.

– Это мой кабинет, – пояснила Роза кому‑то. Тут ее взгляд упал на Зака, сидевшего за письменным столом, и ведьму перекосило. – А это мой племенник.

Из‑за спины тетки вышла барышня с длинными иссиня‑черными волосами, забранными в гладкий хвост. Незнакомка обладала поистине ангельской внешностью и изяществом фарфоровой статуэтки. В ней привлекало все: и глаза с поволокой, и пухлый, нежный рот, и точеная фигурка. Эталонная ведьма.

– Дамы? – Заккари плотоядно ухмыльнулся, любуясь крайне соблазнительными формами девицы.

– Даже не смей коситься в эту сторону, – категорично заявила Роза, перехватывая масленый взор племенника, – и брата своего предупреди! Маргарита будет помогать мне в работе над книгой, так что без глупостей.

– Книгой? – озадаченно переспросил блондин.

– Книгой о Вестичах, – подсказала тетка Вестич и кивнула, намекая на записи в руках парня.

– Ну, конечно… – Заккари кивнул с фальшивым уважением. Дураку стало бы ясно, что племянник даже не догадывался о предмете разговора.

– Я к тому, чтобы ты положил рукопись на место. – Роза холодно улыбнулась и пригрозила: – Не дай бог, чего перепутаешь…

– Очень неосмотрительно с моей стороны, – покачал головой Зак, издеваясь над доморощенной писательницей. – Как продвигается работа? Уже дошла до темных времен?

Наблюдая за чрезвычайно вежливой беседой родственников, гостья с серьезной миной судорожно кусала изнутри щеку, чтобы не расхохотаться.

– Продвигается, – сухо отозвалась та и тоном, не терпящим возражений, обратилась к девушке: – Мы идем на второй этаж. Я покажу тебе портреты предков Вестичей.

Повелительным жестом она указала в сторону темного коридора, недвусмысленно приказывая девушке выметаться. Прежде чем послушно выйти, Маргарита одарила парня последним загадочным взором.