– Хо-ро-шо, – сказала по слогам Леська и закинула ногу на ногу так, что Максим Григорьевич смутился и отвел взгляд от ее оголившихся коленок.

– Хотел вас спросить…

– Да, внимательно слушаю. Если вам нужна информация, я всегда рада помочь, обращайтесь утром, днем, вечером и ночью.

– А где ваши свекры?

– В каком смысле?

– Вы с ними знакомы? Что вы вообще знаете о них?

Леська бы с большим удовольствием поговорила об ужине при свечах, но раз его интересуют свекры, то ничего уж тут не поделаешь.

– С первым свекром – Дмитрием Васильевичем – я знакома. Нормальный товарищ, вовремя, кстати, от своей жены сбежал…

– Так они развелись? – перебил Кочкин, конспектируя каждое Лесино слово в блокноте.

– Да. Приблизительно через год после того, как я вышла замуж за Николая.

– А почему так получилось?

– Так кто же с Татьяной Аркадьевной уживется?! – воскликнула Олеся. – Он и так с ней довольно долго протянул. Ругались они часто. Она его пилила, как только можно. Вжих-вжих, вжих-вжих, туда-сюда, туда-сюда. Еще ревновала: он на полчаса домой с работы попозже придет, так она два дня потом с ним не разговаривает и демонстративно его вещи в чемодан укладывает. Целый год я эту картину наблюдала, и вот в один прекрасный для него вечер он не стал ничего доказывать, не стал ругаться, а просто подхватил заботливо собранный чемоданчик и ушел. Я его после этого только два раза видела – он за остальными вещами приходил и насчет развода поговорить. Татьяна Аркадьевна орала как резаная, что он молодость ее загубил и что она не даст ему видеться с сыном, я чуть со смеху не умерла: Николаю уже за двадцать было.

– А где сейчас Дмитрий Васильевич проживает?

– Не знаю, где-то в Кузьминках, у него там комната в коммуналке была, от дяди по наследству досталась.

– А что по поводу второго свекра?

Леська тяжело вздохнула, так как по этому вопросу она практически ничего не знала и выполнить важную миссию отличного информатора не могла.

– Никогда его не видела и даже не знаю, как его зовут. Вениамин говорил, что его папа – летчик-испытатель, погиб смертью храбрых где-то под Харьковом. Обкатывал новый засекреченный самолет – двигатель отказал, крыло отвалилось, и случилась трагедия, – Леська развела руками. – Уж не знаю, правда это или нет. Вообще-то у Инессы Павловны с фантазией туго, на мой взгляд, она могла бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Например, что Венин папа был дрессировщиком и его сожрал тигр, или что он попал под асфальтный каток и превратился в блинчик с мясом…

– Спасибо, – торопливо сказал Максим Григорьевич, боясь, что, если не остановить поток примеров, Леся быстренько дойдет до расчленения трупов на кухне – Инесса Павловна делала котлеты и не заметила, как порезала на кусочки собственного мужа.

– Не за что, – гордо ответила Леся, чувствуя себя активным участником расследования.

Максим Григорьевич отложил блокнот и посмотрел на Олесю. «Сейчас или никогда», – крутилось в его голове. Как же это трудно – сделать первый шаг! Он заерзал на стуле, схватил карандаш и тут же сломал его пополам.

– А что вы делаете сегодня вечером, Олеся Владимировна? – выпалил он и замер. Уши его покраснели, а в животе заурчало.

– Сегодня вечером мы с вами будем ловить преступника на живца, – тут же ответила Леся, совершенно не понимая, куда клонит следователь. Она настолько погрузилась в мысли о том, что необходимо произвести впечатление на Кочкина путем демонстрации своего ума, что ни о чем другом думать уже не могла.

– Какого живца?.. – не понял Максим Григорьевич, не зная, радоваться или огорчаться. С одной стороны, над ним никто не посмеялся, но с другой – похоже, свидание не состоится.

– Значит, так, – Леська встала и облокотилась на спинку стула. – В тот единственный раз, когда я пришла домой поздно, на меня было совершено нападение. Возможно, если я опять выйду одна на улицу вечером, на меня опять нападут. Вот я и предлагаю – устроить засаду! Вы с Игорем спрячетесь неподалеку от того места, где я буду прогуливаться, и мы быстренько поймаем преступника. Как вам идея?

– Это риск, а рисковать вами я не намерен, – Кочкин тоже встал, кресло с шумом отъехало назад.

– Какой же риск, если вы будете рядом? В меня же не из пистолета будут стрелять с дальнего расстояния, а всего лишь захотят придушить веревкой или еще чем-нибудь. Мы с вами будем готовы отразить натиск противника…

– Олеся Владимировна, преступник может и передумать, купит пистолет, и все!

– Не передумает, он для этого и позвонил во второй раз, он твердо решил спрятаться за спину маньяка-Телефониста и другой способ убийства позволить себе не может. И потом, если я буду постоянно сидеть в четырех стенах, мой враг поймет, что я догадываюсь об опасности, и придумает что-нибудь другое.

– Мне это не нравится, – замотал головой Максим Григорьевич.

– Разве вы не устраиваете такие сценки при расследованиях? Так почему же мне отказываете? Считаете, я ни на что не способна и не могу ничего хорошо сделать? – Леська почувствовала, что начинает сердиться. – Если вы откажетесь, то я это все устрою сама, без вашего участия, а в засаде заляжет Ника!

– Я подумаю, – вздохнул Максим Григорьевич, понимая, что его возлюбленная способна на все.

* * *