– Ты думаешь, меня Лапушкины хотели убить? – Леське такое казалось невероятным, хотя она никого из своей бывшей родни не смогла бы представить с удавкой в руках.

Ника пожала плечами и выпорхнула из машины.

Открыв капот, девушки стали его внимательно изучать. В нижнем левом углу была обнаружена небольшая гравировка – цепь, обвивающая клинок.

– Наверное, у этой машины бурное прошлое. Один владелец сменялся другим, и вот теперь она принадлежит тебе. Я думаю, что Инесса Павловна, в отличие от тебя, неоднократно открывала капот… – задумчиво сказала Ника, глядя на ошарашенную подругу.

Если вам стало известно имя врага и волна возмущения рвется на свободу – уберите подальше от себя колющие и режущие предметы, не нужно никого убивать.

Надежда на Славку Полякова оказалась не напрасной – одноклассник пообещал, что раздобудет информацию относительно Митрохина: узнает, как у того обстоят дела и не собирается ли он обратно на историческую родину. Правда, сам поговорить он с Митрохиным вряд ли сможет – далековато, но обещал напрячь приятеля, который как раз находится в командировке в нужных краях. Теперь только оставалось ждать ответного звонка.

Вспоминая о вчерашнем вечере, Максим Григорьевич направлялся к дому, в котором жили Николай и Татьяна Аркадьевна. Чириканье воробьев, зелень деревьев, легкий ветерок – все сейчас радовало по-особенному. Вчера он подарил Олесе букет белых роз, а она устроила для него ужин при свечах. Свинина, правда, подгорела, а картошка оказалась пересоленной, но это лишь умилило, и Кочкин съел все подчистую, благодаря Леську на протяжении часа за заботу. Был один момент, который вызвал волнение – слишком уж озорно блестели ее глаза, но он не стал долго думать над этим, надеясь, что это никак не связано с ее самостоятельным расследованием. Ругаться вчера хоть по какому-либо поводу ему совсем не хотелось. Как же чудесно, как же все чудесно!

Максим Григорьевич решил пообщаться с соседями Митрохиных. Необходимая легенда была заготовлена, и оставалось только найти кого-нибудь полюбопытнее и поболтливее. Николай и Татьяна Аркадьевна на работе, так что опасности столкнуться с ними нет. Поднявшись на шестой этаж, Кочкин стал выбирать, в какую бы квартиру напроситься в гости. Прогулявшись по длинному тамбуру, он остановился напротив старой, залатанной самоклеящейся рыжей клеенкой двери.

Интуиция и запах, витающий в воздухе, подсказывали, что в этой квартире живет пожилой человек.

– Пожалуй, это то, что мне нужно, – прошептал Максим Григорьевич и надавил на кнопку звонка.

– Кто там? – раздался звонкий старушечий голосок.

– Я к соседям вашим пришел, к Митрохиным, а их дома не оказалось, нельзя ли вас попросить…

Кочкин не договорил – дверь распахнулась. Седая старушонка с высоким пучком на голове улыбнулась, обнажив неровный ряд зубов.

– Заходи, добрый молодец, – сказала она, хитро подмигивая, – ты у меня будешь на обед, а твой конь сгодится на ужин. – Увидев, как часто-часто заморгал нежданный гость, она махнула рукой и добавила: – Шучу, до чего же народец нынче дохлый пошел!

Максим Григорьевич испугался не столько того, что будет съеден вместе с пока еще не отремонтированной «восьмеркой», сколько побоялся, что ему предстоит общение с еще одной Зоей Федоровной – разговоров о шпионах ему хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Ботиночки снимай и проходи на кухню, чаевничать будем, – сказала старушонка. – Макаровной меня зови, все так кличут.

Кочкин скинул ботинки и осмотрелся. На стенах, оклеенных обоями, давно утратившими цвет, висели плетенки-макраме, с тумбочек и полок свисали кружевные салфетки, а на полу лежала длинная дорожка, сшитая из лоскутков. Обстановка была простой, но очень душевной.

– С сахаром пьешь?

– Да, – торопливо ответил Максим Григорьевич, заходя на кухню. Он провел рукой по белой скатерти, вышитой красным крестиком, и улыбнулся. – А меня Максимом зовите.

– Ты, значит, к Митрохиным пожаловал? Николая, что ли, дружок?

Кочкину стало стыдно: до чего же не хотелось обманывать эту милую бабусю, но иначе он поступить не мог.

– Нет, я по поводу покупки квартиры…

– Неужто Аркадьевна съезжать собралась? – удивилась старушка. Достала прозрачную литровую банку, наполненную белым колотым сахаром, и добавила: – Будем шамкать вприкуску.

– Я с Митрохиными не знаком, – пожал плечом Максим Григорьевич, – в агентстве адрес дали, пришел квартиру посмотреть, а их и нет. В агентстве сказали, что они договорились и меня ждать будут… Может, оно и к лучшему… Очень боюсь свои сбережения потерять, вы не подскажете, они люди-то порядочные?

Максим Григорьевич не боялся идти на такую уловку: даже если соседка расскажет Татьяне Аркадьевне о госте, то та ничего узнать не сможет и с Олесей уж точно это не свяжет. Пока не ясно, заинтересована она в ее смерти или нет, но лучше все же перестраховаться.