Последнее обстоятельство переполнило чашу терпения Полли. Не зная, как сорвать злость, она повернулась к бывшему мужу и ударила его кулаком по плечу. К ее величайшему удовольствию, Дик мгновенно утратил спокойствие и взглянул на нее с искренним изумлением.

— Эй! — крикнул Мейсон, отступая на шаг. — Полегче!

Но Полли готова была разорвать его на части.

— Полегче? — крикнула она. — Полегче? — Голос ее зазвенел на самой высокой ноте.

— Конечно, — кивнул Дик, потирая плечо, потому что удар оказался довольно чувствительным. — Не стоит впадать в истерику по пустякам.

— Хорош пустяк! — возмутилась Полли. — Знаешь что, Дик! Если ты хоть на минутку вообразил, что мы вместе уляжемся в эту кровать... что вспомним старые добрые времена...

— Детка...

— Не называй меня так!

— Полл, не думаешь же ты?..

— Думаю! И всегда старалась думать, хотя ты и считал, что у меня мозги набекрень.

— Послушай, — осторожно произнес Мейсон. — Я понимаю, что ты устала, что нервы у тебя взвинчены...

— Вот-вот. Расскажи про мои нервы и мое состояние. Тебе всегда удавалось заткнуть мне рот подобным образом, когда ты не желал слушать правду.

— Полл...

— Прежде это срабатывало, — не унималась та, — но сейчас я уже изменилась. Я стала другой.

— Что ты! Я никогда...

— Как бы не так! Я помню все твои уловки. Но сейчас это уже не имеет значения.

— Ты не понимаешь...

— Ну безусловно! Чего от меня ждать? Ты и раньше считал меня дурой. «Детка, — передразнила она Дика, — если не возражаешь, я схожу сегодня на благотворительный вечер в пользу вымирающих белых мышей!»

Мейсон невольно рассмеялся.

— Кого-кого?

— И не пытайся перевести все в шутку. — Полли погрозила ему пальцем перед самым его носом. — Тебе не удастся исказить истину.

— О какой истине ты говоришь?

— О нашем так называемом браке. О том, что ты обращался со мной так, словно в голове у меня нет ни единой извилины!

— И все равно мне невдомек, о чем ты ведешь речь! — обескураженно воскликнул Мейсон.

Если бы на месте Полли была в эту минуту другая женщина, она непременно поверила бы ему. Но Полли слишком хорошо знала бывшего мужа.

— Ты предпочитал ходить на светские приемы без меня, потому что считал свою маленькую женушку неотесанной деревенщиной.

— Что?!

— Да-да. Поначалу ты брал меня с собой, но потом решил, что получишь больше удовольствия, если я посижу дома.

— Один из нас определенно сошел с ума. — Дик развел руками. — И это явно не я.

Полли только саркастически хмыкнула.

— Или ты вообразила, что у меня отшибло память и я напрочь забыл, как ты всячески намекала мне, что тебе наскучили все эти приемы? — поинтересовался Мейсон.

— Не нужно все переворачивать с ног на голову, — возразила Полли, густо покраснев. — Возможно, мне действительно надоели твои благотворительные вечера, но...

— Наконец-то я слышу что-то похожее на правду!

— А что хорошего было в этих приемах? Мы ходили туда только для того, чтобы ты мог наутро прочесть свое имя в газетах!

Дик прищурился.

— Я должен объяснять тебе, что такое реклама? Все это шло на пользу моей фирме.

— Твоя фирма к тому времени уже процветала. Ты просто тешил свое «я».

— Ну-ну. Что ты еще скажешь?

— Только то, что, заметив мое нежелание посещать балы и вечера, ты должен был попытаться уговорить меня сопровождать тебя, как сделал бы на твоем месте всякий порядочный человек...

Мейсон коротко рассмеялся.

— Постой, ты говоришь на том же языке, что и я, или мне это только кажется? По-твоему, я должен был убедить тебя делать то, чего ты делать не желала?

— Понимай как хочешь.

— Нет, погоди! — Мейсон схватил Полли за руку. — Значит, ты ожидала, что я встану на колени и буду умолять тебя проводить вечера со мной, вместо того чтобы пропадать в литературном клубе, или обществе, или как там это называлось?

— Прекрасно! Продолжай в том же духе, перекладывай всю вину на меня. Это типично для тебя! Ты никогда не был виноват; всегда только я. Даже когда я делала попытки как-то развиваться...

— Вот оно что! Ты, значит, развивалась, а я, тиран и деспот, препятствовал тебе в этом.

— Просто ты видеть не мог, как я превращаюсь в другого человека и перестаю быть миссис Мейсон.

— Иными словами, быть моей женой не означало для тебя быть счастливой?

— То есть готовить тебе еду, убирать твой дом, растить твоего ребенка... — перечислила Полли с дрожью в голосе. — Ждать тебя по ночам, пока ты занимался своей фирмой. Покупать по твоему приказу платья и драгоценности, а потом сопровождать тебя на какой-нибудь прием, подчеркивая тем самым твою значимость!