Через час существо, лежащее в ожидании жертвы на нижней дороге, решило все-таки разузнать, что же такое было там, на развилке. Тварь обладала разумом (Алланон даже не подумал о такой возможности) и поняла, что тот, кто прошел там, наверху, почувствовал ее присутствие и намеренно уклонился от столкновения. Она поняла, что прохожий владеет силой, намного превосходящей ее собственную, и поэтому продолжала, затаившись, лежать в лесу и ждать, пока он уйдет. Она ждала достаточно долго. Теперь можно выйти и посмотреть. Через несколько минут существо уже внимательно изучало развилку главной дороги. Два кусочка яркой материи трепыхались на легком ветру. Очень глупые знаки, подумало про себя коварное существо. Огромное бесформенное тело тяжело двинулось вперед.

Балинор стоял на страже последним. Когда лучи рассвета позолотили небо над восточным кряжем, высокий воин разбудил своих товарищей. Утренняя прохлада быстро развеяла остатки сна. Они торопливо позавтракали и молча собрались в путь. На вопросы об Алланоне Флик сонно ответил, что тот ушел где-то в полночь и при этом ничего ему не сказал. Никто не удивился — это похоже на Алланона — и больше об этом не говорили.

Через полчаса они уже шагали по тропе, ведущей на север через леса Вольфстаага. Разговаривали очень мало. В основном они шли в том же порядке, только Гендель уступил свое место направляющего прирожденному следопыту Мениону Лие. С бесшумной грацией кошки горец скользил между ветвями и густым кустарником по усыпанной листьями земле. Умение и сноровка принца Лии вызывали у Генделя подлинное уважение: со временем юноша станет непревзойденным охотником. Конечно, за ним еще нужно присматривать: в этом краю выживают лишь сдержанные, осторожные и знающие, а горец пока что неопытен и слишком дерзок. Но опыт можно приобрести только на практике, поэтому дварф скрепя сердце позволил юному следопыту вести отряд, а сам перепроверял за ним все подозрительные места на дороге.

Одно странное обстоятельство немедленно привлекло внимание дварфа и смутило его, хотя Менион совершенно не обратил на это внимания. Алланон прошел здесь всего лишь несколько часов назад, но на тропе не было никаких следов. Гендель внимательно оглядывал землю, но не смог обнаружить даже едва заметных отпечатков человеческих ног. Кусочки белой ткани виднелись то здесь, то там — точно, как обещал Алланон, но больше не было никаких признаков того, что он прошел тут. Гендель не раз уже слышал странные разговоры о загадочном скитальце и его выдающейся, таинственной, едва ли не колдовской силе. Но дварф никогда не думал, что человек может быть настолько опытным следопытом, чтобы полностью скрыть свои собственные следы. Это никак не укладывалось у него в голове, но Гендель решил промолчать.

Балинор, идущий в конце отряда, тоже думал об Алланоне — об этом загадочном человеке из Паранора, хранителе истории, так много знающем о вещах, о которых никто даже не подозревает, о страннике, который, похоже, успел побывать везде и о котором, однако, известно так мало. Принц Каллахорна знал Алланона уже много лет, с самого своего детства. Балинор смутно припоминал сурового незнакомца, который то вдруг появлялся в доме отца, то исчезал так же внезапно, без предупреждения. Алланон был всегда неизменно добр к нему: сначала — ласковый наставник, потом — мудрый друг, но никогда ничего о себе не рассказывал. Мудрецы всех Четырех Земель знали его как философа и ученого, которому нет равных. Другие знали его только как неутомимого путешественника, всегда готового помочь добрым советом и поражающего всех своим здравомыслием и проницательностью. Балинор очень многому научился у Алланона и доверял ему до такой степени, что это доверие можно было бы назвать слепой верой. Однако он никогда по-настоящему не понимал хранителя. Размышляя об Алланоне, Балинор вдруг внезапно понял — странно, что раньше это не приходило ему в голову, — что за все долгое время их знакомства тот совсем не изменился внешне. Алланон не старел!

Дорога вновь начала подниматься и заметно сузилась, по обеим сторонам плотной стеной стояли огромные деревья и густой кустарник. Менион точно следовал указателям Алланона и не сомневался в том, что они — на правильном пути, однако неосознанно насторожился и принялся по нескольку раз перепроверять дорогу. В полдень они вышли к развилке, и здесь озадаченный горец остановился.

— Странно. Развилка — и никаких знаков. Не могу понять, почему Алланон ничего не оставил здесь.

— Всякое может случиться, — рассудил Шиа, тяжело вздохнув. — И куда нам теперь?

Гендель тщательно осмотрел землю. Надломленные веточки кустарника и листья, осыпавшиеся недавно, явно указывали на то, что кто-то прошел по тропе, ведущей к хребту. Но и на широкой дороге были следы, правда, очень неясные. Дварф инстинктивно почувствовал опасность: что-то поджидало их на одной из этих троп. А может быть, даже и на обеих.

— Не нравится мне все это. Что-то здесь не так, — проворчал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Следы какие-то противоречивые, как будто кто-то нарочно…

— Быть может, рассказы об этой запретной земле не такая уж и нелепица, — предположил Флик, пристраиваясь на упавшем стволе.

Балинор переговорил с Генделем, выясняя, в каком направлении находится ущелье Ведьм. Дварф рассудил, что по нижней дороге будет быстрее, к тому же это явно главная тропа. Но он не мог сказать, какой дорогой пошел Алланон. Наконец, Менион не выдержал: он в раздражении заломил руки и предложил все-таки выбрать, куда именно они направятся.

— Мы все понимаем, что Алланон должен был обязательно оставить здесь какой-то знак. Одно из двух: либо что-то произошло с меткой, либо что-то случилось с ним самим. В любом случае мы не можем сидеть здесь до скончания века. Алланон сказал, что мы встретимся у ущелья Ведьм или в лесу за ним. Значит, нам надо идти туда. Я лично за то, чтобы идти по нижней тропе — Гендель сам говорит, что так быстрее!

Дварф снова заметил, что его смущают следы на широкой тропе и к тому же ему не дает покоя странное чувство, что впереди поджидает опасность. Такое же свербящее чувство было и у Шиа. Оно появилось в тот самый момент, когда они вышли на развилку и не увидели указательных знаков. После горячих споров Балинор и все остальные согласились с горцем: они пойдут по короткому пути, но будут особенно осторожны, пока не выберутся из этих таинственных гор.

Менион вновь встал впереди отряда, и они двинулись в путь. Отряд быстро спускался по тропе, которая, похоже, вела их в долину, скрытую за плотной стеной переплетенных ветвями деревьев. Путешественники прошли совсем немного, дорога начала расширяться, деревья и густой кустарник расступились, местность выровнялась в пологий склон обширной долины. Идти было легко, и страхи путников постепенно рассеялись. Прошло меньше часа — они спустились на дно долины. Хребты гор скрылись из виду за деревьями, остались лишь дорога и безоблачное небо вверху.