На следующий день Шиа пришел в себя. Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что лежит в мягкой удобной постели, застеленной чистыми простынями, и вместо охотничьего костюма на нем белоснежная длинная рубаха. На соседней кровати лежал спящий Флик, бледность еще не сошла с его напряженного лица, но краски вновь заиграли на щеках. Шиа огляделся: небольшая комнатка, белые оштукатуренные стены, деревянные балки поддерживали невысокий потолок. В раскрытом окне виднелись деревья Анарского леса и сияющее голубизной полуденное небо. Долинец не знал, как долго он был без сознания, и никак не мог понять, как он оказался в этой мирной чистой комнатке, совершенно ему незнакомой. Видимо, та тварь из Вольфстаага едва его не прикончила, но его спутникам как-то удалось отбить их с Фликом и перенести сюда. Внезапно открылась дверь, и встревоженный Менион Лия влетел в комнату.

— Ну что же, отлично, дружище. Вижу, что ты наконец вернулся в мир живых, — улыбнулся горец, направляясь к кровати Шиа. — Как ты нас напугал!

— У нас получилось, да? — счастливо улыбнулся Шиа в ответ.

Менион кивнул и повернулся к кровати Флика. Тот слабо зашевелился под одеялами, потом медленно открыл глаза и растерянно огляделся вокруг. Горец с улыбкой склонился к нему.

— Я так и думал. Это было бы слишком хорошо… так не бывает, — измученно пробормотал Флик. — Стоило умирать, чтобы снова столкнуться с ним здесь! Это проклятие какое-то: и тут — он!

— Ну, вижу, и старина Флик оклемался, — хохотнул Менион. — Надеюсь, он все же оценит, каково это было — тащить на себе его тушку.

— Вряд ли тебе посчастливится выполнять что-нибудь более почетное, — пробурчал Флик, сонно моргая.

Он поглядел на расплывающегося в улыбке Шиа и улыбнулся в ответ, приветливо помахав рукой.

— Где это мы? — с любопытством спросил Шиа, пытаясь сесть. — Сколько я был без сознания?

Менион присел на край кровати и коротко пересказал всю историю их путешествия после сражения с чудовищем: о переходе до ущелья Ведьм, о гномах, собравшихся там, о плане Балинора и обо всем остальном. Рассказывая о Генделе, горец слегка запнулся. Шиа и Флик испытали настоящее потрясение, когда услышали об ужасной смерти доблестного дварфа. Менион поспешил продолжить рассказ. Он живо описал, как они брели по Анару, потеряв уже всякую надежду, как их нашел Алланон и эти странные существа — сторы, которые принесли долинцев сюда и вылечили их.

— Эта земля называется Сторлок, — закончил он. — Сторы — гномы, но они не такие, как все остальные… Они — целители, всю свою жизнь они лечат раны и всякие болезни. Это просто потрясающе — то, что они делают. У них есть какой-то бальзам: если им смазать рану, она затягивается и заживает за двенадцать часов! Я сам это видел… у Даела…

Шиа недоверчиво покачал толовой и собрался было расспросить Мениона поподробнее, но тут дверь снова открылась, и вошел Алланон. Шиа никогда не видел, чтобы высокий странник выглядел таким счастливым, на суровом лице играла открытая, искренняя улыбка. Он быстро подошел к кровати долинца и удовлетворенно кивнул.

— Я очень рад, что вы оба пришли в себя. Я очень переживал, но сторы действительно хорошо знают свое дело. Может, попробуете встать с кровати и немного пройтись? А может, хотите перекусить?

Шиа вопросительно взглянул на Флика, и оба кивнули.

— Отлично, тогда вставайте. Менион вам все покажет. Очень важно, чтобы вы поскорее поправились. У нас мало времени.

Без лишних слов хранитель развернулся и вышел из комнаты, мягко прикрыв за собой дверь. Долинцы растерянно смотрели ему вслед: даже сейчас Алланон был таким холодно-официальным. Менион пожал плечами и тоже направился к двери, сообщив, что сейчас же вернется и принесет их одежду, которую сторы забрали почистить. Он действительно вернулся очень быстро; долинцы поднялись с кроватей, все еще чувствуя некоторую слабость, и неторопливо оделись. Менион рассказал им все, что узнал о сторах. Сам он поначалу не доверял им, потому что, как ни крути, они же гномы, но когда он увидел, как заботливо они обходятся с долинцами, все его опасения тут же развеялись. Остальные их спутники прекрасно выспались и теперь разбрелись по деревне, радуясь краткой передышке на долгом пути в Паранор.

Вскоре все трое вышли на улицу и направились к соседнему зданию — трапезной. Там им выдали по изрядной порции горячей похлебки, потом еще по одной, потом еще — даже после изнурительной болезни аппетит у братьев был прямо-таки волчий. Покончив с обедом, они снова вышли на улицу и тут же встретили Дарина и Даела. Эльфы искренне обрадовались, увидев, что оба долинца вполне поправились. Утром Менион успел пообщаться со сторами, и они рассказали горцу об удивительном Синем пруде. Принц Лии предложил своим товарищам пойти на южный конец деревни и поглядеть на это чудо. Через несколько минут они уже уселись под огромной раскидистой ивой у самой кромки воды и молча глядели на спокойную голубую гладь пруда. Менион рассказал, что на основе воды из этого пруда сторы готовят свои чудодейственные бальзамы и мази — в ней содержатся целебные вещества, которых не найдешь больше нигде в целом мире. Шиа попробовал воду на вкус — она была странной, не похожей ни на какое известное ему питье. Остальные тоже попробовали и согласились с долинцем. Здесь было так мирно, так спокойно, что на мгновение они забыли об опасностях путешествия. Они просто сидели здесь, на берегу Синего пруда, и думали о родном доме и людях, которых оставили там.

— Это место напоминает мне Белиал, мой дом в Западной Земле, — улыбнулся Дарин своим мыслям, перебирая пальцами в искрящейся воде. — Там так же спокойно, как здесь.

— И мы очень скоро вернемся туда, — пообещал Даел и добавил взволнованно, с какой-то мальчишеской горячностью, — и я женюсь на Линлайс. У нас будет много-много детишек.

— Лучше забудь об этом, — резко вставил Менион. — Будь один и будешь счастлив.

— Ты просто не видел ее, Менион, — радостно продолжал Даел. — Уверяю тебя, ты никогда не встречал такой. Она… она не похожа на других… Добрая, ласковая и такая красивая…

Менион покачал головой и глубоко вздохнул в насмешливом соболезновании, покровительственно похлопав юного эльфа по плечу; однако серьезная улыбка и добрый взгляд говорили о том, что он понимает глубину чувств своего друга. Несколько минут все молчали, не отрываясь глядя на голубые воды, потом Шиа резко повернулся к своим товарищам.

— Как вы думаете: то, что мы делаем, — правильно? Я имею в виду наш поход, и вообще. Стоит ли это таких усилий?

— Странно, что это говоришь ты, Шиа, — задумчиво заметил Дарин. — Я так понимаю, что ты рискуешь больше всех нас, вместе взятых. В сущности, именно ты — цель всего похода. Как ты сам думаешь, это чего-нибудь стоит?