– Что случилось, Келли?
– спросил Нико. Он никогда не понимал женщин и этим ничем не отличался от миллионов других мужчин. Но сейчас ему очень хотелось узнать причину ее горя.
– Ты больна?

Она выпрямилась и села, запахивая халат и обхватывая руками колени. Глядя куда-то вдаль, покачала головой.

– Я не больна, и ничего не случилось. Время от времени людям нужно поплакать.

– Мне не нужно, - возразил Нико.

– Я сказала «людям».

– А я кто, по-твоему?
– спросил он с досадой.

– Я не знаю, кто вы, мистер Варос, но догадываюсь, что отец ваш был калькулятором, а мать - куском льда.

– Мило, - сказал он, - я пришел, чтобы помочь, а ты меня критикуешь.

Келли отвернулась и закусила губу. Нико понял, что она пытается сдержать слезы.

– Извини, - пробормотала она, посмотрев на него. Блеск на ее щеке выдал слезу, скатившуюся с ресниц, несмотря на все усилия.
– Ты любишь все критиковать. Я не думала, что тебя это обидит. Это тихое замечание задело Нико. Вспомнились слова Риса, сказанные этим утром. Значит, она решила, что ей не нравится высокий, безжалостный брюнет... Безжалостный? Он вынужден был признать, что это, правда: поговаривали, что он становится безжалостным, когда сердится.

– Пожалуйста, уйди, - прошептала Келли.

– Рис сказал что-то не то, сделал что-то плохое?

– Нет, конечно, нет, - резко ответила она.
– Мне просто... просто приснился плохой сон, и он меня расстроил.

– Сон?
– Нико удивился. Ему почти никогда не снились сны, и, уж конечно, они не заставляли его плакать.

– Просто... просто дедушка Крис... Он очень злился по поводу... по поводу...
– Голос не слушался ее.
– В общем, нет свадьбы и... и нет правнука. Он был очень сердит.

Нико задумался. Ее страдания тронули его. Это было новое и удивительное чувство.

– Послушай, Келли, - мрачно сказал он, - твой дедушка любил тебя больше всех на свете. Кристос никогда бы не стал упрекать тебя за решение, которое ты приняла. И не нужно забивать этим голову.

Он погладил ее по голове. Девушка вздрогнула, и он отдернул руку, чувствуя себя паршиво.

Собственно, другой реакции ожидать и не следовало. Нико покашлял.

– Я тоже не виню тебя, - сказал он и поразился услышанному, однако, подумав, понял, что это действительно так. Осознание этого было не только ошеломляющим, но и на удивление успокаивающим. Ему надоело воевать с Келли. Он устал от вечного противостояния. Месть не приносила никакого удовлетворения.
– Я был...
– Нико нахмурился.
– Сначала мне тоже не очень понравилась идея брака по сговору, - признался он, набравшись мужества.

– Я сам могу добиться женщины.
– Он провел рукой по волосам и отвернулся от Келли.
– Потом я увидел твою фотографию, - он посмотрел ей в лицо, пытаясь увидеть ее реакцию.
– И согласился.

Она вздрогнула и крепче обхватила колени. Еще одна серебристая капелька скатилась по ее щеке. Он медленно продолжал:

— Мои родители женились, что называется, по любви. Но я не помню ничего, кроме скандалов. Мать бросила нас, когда я был еще совсем мальчишкой. После этого мой отец навсегда запретил мне произносить ее имя вслух. Вот тебе и брак по любви. Помня об этом, я пришел к выводу, что старые традиции не могут быть плохими и порой приносят больше пользы.

Еще одна слеза сбежала по щеке, но Келли оставалась безмолвной. Нико испытывал странное непреодолимое желание обнять ее и...

Он сжал зубы, чтобы сдержаться. Она уже дала понять, что думает по поводу его посягательств в темноте.

– Честно говоря, я не знаю, как правильно выбрать спутницу жизни, Келли, - признался он.
– Очевидно, тебя брак по сговору не устраивал. Ты сделала то, что должна была. Что касается меня, я хочу иметь жену и детей. Видимо, соглашаясь на нашу свадьбу, я слишком торопился, решив обзавестись семьей немедленно. Не важно, как люди сходятся, но суть в том, что сближение требует времени. И труда. Может быть, все повернулось бы по-другому, если бы у нас было время узнать друг друга.

– Чья вина в том, что мы не встретились?
– Ее голос был тихим, но далеко не спокойным.

– Моя, - признал Нико.
– Это я отменял все встречи, отказывая себе... то есть, — поправился он, - отказывая нам в возможности встретиться, поговорить.

Фиаско он потерпел из-за своего же поведения. «Хорошо все спланировал, ты, эгоистичное животное!» - ругал он себя.

– Итак, - продолжал он, - теперь моя очередь просить прощения. Келли молчала.

– Извини, - сказал он тоном, который не допускал никакой фривольности или лжи.
– Я заставил тебя пройти через сущий ад. Я сожалею об этом.

Его извинение повисло в воздухе. Келли выглядела смущенной. Черт возьми! Может, она не верит ему? А может, что еще хуже, ей безразличны его слова?

Казалось, вокруг них сгустился не туман, а напряжение и печаль.

– Для тебя твое решение было правильным.
– Он заставил себя улыбнуться.
– Я же решу, что правильно для меня. Как я выберу спутницу жизни, - и выберу ли ее вообще, - это моя проблема, Келли. Не упускай свой шанс на счастье, заботясь о том, что нужно мне, или твоему дедушке, или кому бы то ни было. У тебя своя жизнь.