Во имя намеченной цели. Память о первом задании чересчур реально жила во мне. Воспоминания всегда остаются. Может быть, только они и есть реальность. Многие вещи, которым я научился за эти годы, остаются со мной и по-прежнему заставляют меня вспоминать. Мелкие привычки и предосторожности: два раза завязывать шнурки так, чтобы они не смогли развязаться и ты не споткнулся, наступив на них; автоматически проверять двери и окна в любой комнате, куда ты входишь; осторожно бриться, поскольку порез на подбородке — дополнительная примета для опознания свидетелями… Именно такие мелочи делают воспоминания самой жизнью.

Я сидел, пил коньяк, вслушивался в шум Марселя и думал о вечной миссии часового. Микропленка с засекреченными чертежами астрофизических лабораторий… Они разорвут землю своими бомбами, самолетами, танками, ракетами. Они уже сделали безобразной зеленую Землю, залили ее кровью миллионов людей, а теперь потянулись и ко владениям Бога.

Надо мной раскинулось чистое средиземноморское небо. Я заказал еще коньяку и, подняв голову, долго смотрел на владения Бога — на голубое небо.

Затем уселся поудобнее и откинулся на спинку кресла.

Накрапывал дождь. Я посмотрел в окно на затянутое серой пеленой небо. Над Средиземным морем клубились черные облака. Я побрился, оделся, оплатил счет в отеле и, поймав такси, отправился на поиски приличного ресторана подальше от гостиницы. Съел четыре яйца всмятку с кусочком хлеба, ломтик сыра, выпил чашку кофе. После второй чашки, приправленной душистым ромом, я подошел к телефону, чтобы поговорить с итальянцами.

Джипо сказал, что он и Маркус будут готовы к отъезду завтра. Напомнив, что он должен приготовить «томпсонЫ» и патроны, а затем ждать инструкций, я повесил трубку и встал перед окном, глядя на дождь.

В десять минут одиннадцатого я уже был у двери книжной лавки и загремел щеколдой. Жалюзи на окнах были опущены, но слева от себя я заметил легкое движение за окном. Видимо, кто-то отодвинул порванную занавеску, чтобы посмотреть, кто стоит за дверью.

Дверь открылась, и ко мне вышел Хаг Ройл все в том же халате и шлепанцах. Он кивнул в знак приветствия.

— Оно пришло час назад, — сказал, передавая мне письмо. — Желаю удачи.

Встреча была окончена. Не приглашая меня в дом, он закрыл передо мной дверь.

Я засунул письмо в карман и повернулся лицом к улице. Ничего, кроме дождя. Пустынная мостовая. Ни одной машины. Я втянул шею поглубже в воротник, и быстро двинулся прочь.

Мне пришлось идти под дождем несколько кварталов, пока не показалось бистро с грязными окнами, по которым стекали дождевые струи. У огромной шахматной доски столпились несколько человек в рабочих спецовках, и никто не обратил на меня внимания, когда я вошел. Спросив рюмку коньяка, я уселся в углу рядом с дверью и извлек из конверта письмо, отпечатанное на машинке, без обращения и подписи.

«Мы располагаем информацией о том, что Роже Делиль связан с красными. Рекомендую поступать с ним в зависимости от обстоятельств и как ты сочтешь необходимым. Это касается любого другого, кто может быть заподозрен в связях с ним.

По другим указанным лицам информация отсутствует. Никто из них прямо или косвенно не замечен в связях с заинтересованной стороной. Однако должен заметить, что ты окружил себя чрезвычайно низкопробными личностями, если судить по имеющимся у нас досье. Вместе с тем это, по всей видимости, активная и боеспособная команда.

Любые акции против Делиля должны быть предприняты с крайней осторожностью. Он слишком важен и исключительно ценен для красной рези- дентуры во Франции. Являясь агентом Сюртэ, он имеет доступ к уголовным делам и возможность скрыть или же предъявить улики с целью изобличения неугодных лиц. Любая попытка ликвидации может вызвать подозрение.

Основанием для расследования, выявившего связь Р. Д. с коммунистами, явился твой запрос, что, возможно, доставит тебе некоторое удовлетворение.

В любой другой ситуации мы были бы обязаны известить об этом французов, но официальные действия против него в глазах его хозяев будут, несомненно, связаны с твоей миссией. Таким образом, любая операция против Р. Д. должна выглядеть исключительной случайностью. Его возможная смерть должна выглядеть столь же естественной, как, например, смерть полицейского при исполнении служебных обязанностей.

Надеюсь, что ты сможешь воспользоваться следующими данными. В течение некоторого времени Р. Д. использовал в качестве явки бордель на Монмартре по адресу: Рю де ла Круи, 32, — и поддерживал хорошие отношения с его содержательницей мадам Мольер. Неизвестно, бывает ли он там в настоящее время, но рекомендую проверить этот адрес и действовать в рамках нашей информации.

Роль Рюдена и его местонахождение по сей день остаются тайной.

На этом заканчиваю свое сообщение».

Делиль… Вот как… У меня даже затуманилось в глазах, и я, чтобы прийти в себя, проглотил еще приличную рюмку бренди. Выпив, закурил и еще раз внимательно перечитал письмо, затем свернул листок в трубочку и поднес к нему горящую спичку. Письмо скрутилось в быстро охватившем его огне и превратилось в черное ничто, в хлопья пепла, которые я размял в тарелке.