Я прошелся по платформе и осмотрел пути, высматривая место, где при необходимости их было бы легче пересечь, и обнаружил узкий проход в конце платформы. Я прикинул, что человек моей комплекции способен в него протиснуться.

Тогда я вернулся обратно на улицу и зашел в бли- жайшую телефонную будку. Рука моя на удивление уверенно набирала номер телефона.

— Мне надо поговорить с инспектором Делилем, — сказал я, когда далекий голос поинтересовался целью моего звонка. Не знаю, насколько удачно мне удалось имитировать гасконский акцент.

— Один момент, — услышал я, после чего раздались щелчки и жужжание коммутатора.

— Да, — появился в трубке мужской голос.

Я сразу узнал его.

— Мсье, я звоню по просьбе мадам Мольер.

— Мадам Мольер? — переспросил он недоуменно. Он был весьма осторожен. — А кто это?

— Она попросила меня связаться с вами. Я уверен, что вы поймете почему. Она хотела отблагодарить вас за помощь.

— Я не понимаю, — быстро проговорил он. — Я очень занят и…

— Мадам подумала, что великолепной службе мсье в его уважаемом учреждении не помешает еще одна личная заслуга, — сказал я и быстро продолжил: — Сегодня к нам в дом зашли три человека. Они были очень пьяны и много болтали. Так вот — они собирались ограбить кассира в кафе «Жиронда» сегодня в четверть седьмого, когда кафе заполнится заводскими рабочими.

Я закончил свой донос вкрадчивым шепотом, не стараясь забывать об акценте.

— Хорошо, я разберусь с этим, — резко ответил он, — но я понятия не имею о вашей мадам Мольер. Имейте это в виду. До свидания.

Он первым повесил трубку.

Я вышел из телефонной будки и вернулся в кафе «Жиронда». Заказывая кальвадос, я поднял руку к губам и почувствовал, что кончики пальцев дрожат. Делиль был осторожным человеком, и то, что он принял донос, еще не означало, что мое предприятие наверняка будет успешным. Я смотрел на тротуар перед входом в кафе, представляя Делиля или самого себя, лежащими в луже крови.

Я быстро выпил порцию кальвадоса и пощелкал официанту, повторяя заказ.

Я имел по крайней мере одно преимущество: мог увидеть, сколько жандармов он захватит с собой. Я мог заметить, как он расставит их перед кафе, и это тоже увеличивало мои шансы. Я посмотрел на часы. Пять минут седьмого. Они должны появиться в ближайшие десять минут. Должны. Или я ничего не понимаю в психологии ищеек.

Я сунул руки в карманы и плотно сжал рукоятки своих пистолетов. Ощущение тяжелого металла в ладонях успокаивало и придавало уверенности.

Между тем кафе потихоньку заполнялось немолодыми людьми, которые оседали в кресла, заказывали вино, неторопливо вчитывались в газеты и разговаривали низкими усталыми голосами. Сегодня выдался очень жаркий день. Мне очень хотелось взглянуть на часы, но я остановил себя, продолжая незаметно наблюдать за улицей.

Инспектора я увидел мгновение спустя. Он появился один. Подъехал в машине и остановился на противоположной стороне площади, вышел и захлопнул дверцу. Его рука на миг скользнула под мышку пиджака, очевидно, чтобы освободить резинку пистолета, и пиджак остался расстегнутым. Он оглянулся. Я проследил за его взглядом и увидел фигуры двух жандармов, которые только что вышли из метро. Они заметили его и кивнули, подтверждая это. Делиль посмотрел в другую сторону, и я вместе с ним увидел еще двух жандармов, которые медленно двигались по тротуару к центру площади.

Я крепче сжал пистолеты. Что он собирался делать? Если ждать, когда начнется скандал в кафе, чтобы арестовать трех неведомых ему грабителей на месте преступления, то мой план грозил провалиться.

Но нет. Он аккуратно двинулся в сторону кафе. Наверное, как и положено хорошему полицейскому, он попытался предотвратить преступление, пока оно не свершилось. Я ждал, когда он дойдет до центра площади, прежде чем начал действовать сам. Я так рассчитал свое время, чтобы встать рядом с кассиром в ту секунду, когда инспектор шагнет на тротуар и остано- вцтся перед открытой дверью кафе.

Я неторопливо прошел мимо столиков и остановился у кассы, чтобы расплатиться за кальвадос, бросил деньги на прилавок, краем глаза наблюдая за площадью.

Делиль уже почувствовал неладное и не сводил с меня глаз.

Я резко повернулся, вытащив из кармана пистолет так, чтобы инспектор сумел это заметить, и ткнул дулом в лицо кассира.

— Замри! — прорычал я по-французски. — Не двигаться!

Боковым зрением я уловил движение Делиля. Полицейский рванулся ко мне, и его рука метнулась под мышку к пистолету. Но я уже успел вытащить пистолет из левого кармана и прижал его всей плоскостью к своему животу, направив в сторону инспектора. Не думаю, что Делиль заметил это, подбегая ко мне с правой стороны. Я быстро всадил ему четыре пули в грудь. Сорок пятый калибр сделал свое дело, и он навзничь упал на мостовую. Делиль был мертв еще до того, как оказался на земле.

После этого в кафе началось столпотворение. Мужчины и женщины, крича, выскакивали из-за своих столов. Опрокидывались кресла. Кассир упал в обморок. Несколько человек хотели было схватить меня, но я направил на них дула пистолетов, и они отступили, даже не сделав попытки приблизиться. Я рванулся в открытую дверь, перепрыгнул через кромку тротуара и тело Делиля. Три-четыре прыжка — и я уже был в толпе. Жандармы кинулись в мою сторону.

Суматоха охватила всю площадь. Крики, проклятия, свистки пронизывали воздух. Автобусы и легковые машины замерли, как будто кто-то разом отключил все источники энергии. В течение считанных секунд спокойная вечерняя площадь с ее бульварами и кафе превратилась в форменный кошмар.