Друзья от него отвернулись, и уже более семнадцати лет не было известно, где он и что с ним.

Тервир-младший знал об этом по рассказам своего отца, с которым госпожа Дюрсан состояла в переписке, и полагал, что сына госпожи Дюрсан нет в живых, раз она возвращается на родину одна; во всяком случае, если он и жив, отношения между матерью и сыном не возобновились, и следовательно, расположив старуху к себе, он может занять в ее завещании место сына, как некогда занял место старшего брата в завещании своего отца.

Преисполненный столь приятных надежд и предвкушая новое обогащение, он поехал с визитом к тетушке, по дороге ворочая в своей убогой голове (он был недалекого ума) способы завладеть наследством — способы такие же неумные, как он сам: как выяснилось впоследствии, он надеялся достичь своего, расточая старушке любезности, заверяя ее в своей почтительной преданности и прибегая к другим подобным хитростям. Ничто другое было ему невдомек.

К несчастью для него, он имел дело с женщиной умной и здравомыслящей; его ужимки оттолкнули ее с первой же минуты; она сразу поняла, что ему нужно, а все эти расшаркивания и льстивые речи внушали ей одно лишь отвращение.

Он пригласил ее поселиться в его замке, она отказалась быть его гостьей; но так как сам Тервир жил в Бургундии, а родовой их замок пустовал, она предложила купить его вместе с прилегающими землями.

Тервир был рад сбыть с рук это имение; другой на его месте не стал бы торговаться с богатой старой теткой, наследником которой он мог бы стать,— в подобных случаях широта и бескорыстие идут человеку на пользу; но мелкие души боятся продешевить. Он думал, что отделается ни к чему не обязывающими изъявлениями почтительных чувств. Кроме того, он не мог устоять перед соблазном продать подороже. И недалекий племянник из скупости поступил во вред собственному карману.

Он уступил замок после постыдного торга; госпожа Дюрсан заплатила непомерно высокую цену, но ей хотелось приобрести это поместье, и она расплатилась полностью и без отсрочек.

Единственная для нее выгода от этого родства состояла в том, что с ней были слащаво-почтительны, что ей отвешивали бесчисленные поклоны — и глупец при этом воображал, что он чрезвычайно ловко обделывает свои дела и сумел обвести старушку вокруг пальца.

На другой же день она переехала в замок и без всяких церемоний попросила племянника освободить помещение как можно скорее. Через неделю он вернулся к себе, весьма сконфуженный малым успехом своих реверансов и расшаркиваний и поняв, что уловки его разгаданы, что она над ними посмеялась; неприятно было ему и то, что я водворилась в дедушкином замке, ибо добряк Вийо, помнивший сестру своего бывшего хозяина, привел меня к госпоже Дюрсан, и я жила там уже около недели: дело в том, что тетушке понравилось мое простодушие, она приласкала меня, я к ней быстро привыкла, она была со мной добра и откровенна, с каждым днем я чувствовала себя с ней свободней и непринужденней, а ей, в свою очередь, приятно было видеть, что я незаметно все больше привязываюсь к ней. К тому же мне повезло: в замке нашелся портрет, на котором была изображена госпожа Дюрсан молоденькой девушкой, и обнаружилось разительное сходство между мною и этим портретом. Тетушка повесила картину в своей спальне и показывала всем.

Меня в округе прозвали «красавицей Тервир»; следовательно, всякий, кто хвалил мое лицо, тем самым хвалил и красоту госпожи Дюрсан в дни юности. Люди не находили во мне ни одной приятной черты, которой в свое время не находили бы у нее, она возбуждала такие же чувства, какие возбуждала я, мы были как бы одним существом в двух лицах, порукой тому являлся портрет, и это радовало ее, несмотря на ее преклонные годы. Самолюбие во всем ищет себе опоры и находит ее, в чем придется, согласно возрасту и положению каждого; я же, как вы сами понимаете, отнюдь не прогадала оттого, что она мною гордилась, видя во мне то, чем сама была когда-то.

И вот в такую-то минуту Тервир отбыл в Бургундию.

Господин Вийо, полагая, что я погощу в замке неделю-другую, приехал за мной на следующий день после отъезда моего дяди, но госпожа Дюрсан, первоначально пригласившая меня лишь на несколько дней, теперь не хотела меня отпускать.

— Скажи мне правду, дитя,— шепнула она, отозвав меня в сторонку.— Тебе здесь скучно?

— Ах, нет, нисколько, милая тетушка,— ответила я,— если мне захочется поскучать, я пойду куда-нибудь в другое место.

— Ну так оставайся,— сказала она,— думаю, у меня тебе все же больше подобает жить, чем у Вийо.

— И мне так кажется,— сказала я, смеясь.

— Так я завтра же напишу твоей матери, что беру тебя к себе. Откровенно говоря, ферма дядюшки Вийо неподходящее место для барышни, носящей твое имя. Мадемуазель де Тервир на пансионе у простого фермера! Красиво нечего сказать!

— Красивее, чем быть на хлебах у бедного виноградаря, милая тетушка, а ведь это едва со мною не случилось! — сказала я тоже шутя.

— Знаю, знаю, дитя,— ответила она,— позавчера мне рассказали твою историю Я понимаю, сколь многим ты обязана славному Вийо, которого я уважаю всем сердцем так же как его жену. Мне известно все о тебе; о твоей матери я ничего не скажу, но тетки у тебя прелюбезные! Вот так родня! На днях они приезжали ко мне; придется отдать им визит, но я обязательно возьму тебя с собой хочу себе доставить это маленькое удовольствие.

В это время появился мой добрый Вийо.

— Заходите, господин Вийо,— крикнула госпожа Дюрсан,— мы как раз говорили о вас! Вы пришли за Тервир? Но я хочу оставить девочку у себя, вы уступите мне ее, не правда ли? А я сообщу маркизе, что ее дочь живет в моем замке. Сколько я вам должна за ее содержание? Говорите я уплачу сейчас же.