Афра до смерти испугалась. Во имя неба, что могли означать слова Лукреции? Афра не решалась даже вздохнуть, боясь пропустить хотя бы слово, произнесенное в каюте наверху.

— Мессир Лиутпранд говорил о женщине, которая путешествует одна, и донна Гизела была единственной, кто соответствовал этому определению, — раздался голос посланника, очевидно, защищавшегося от нападок жены.

— Кстати, — продолжал он, — твоя ревность просто обидна. Если бы было так, как ты хочешь, мне бы, наверное, пришлось завязать себе глаза, да так и ходить, и снимать повязку только тогда, когда во всей округе не было бы ни единой женщины.

— Не беспричинна моя ревность, мессир Паоло, не беспричинна! Ты даже по венецианским меркам выдающийся сердцеед. Более дюжины детей могут назвать тебя отцом — все это бастарды, дети женщин, известных своим разгульным поведением.

— Но все они из хороших домов, из уважаемых семей города!

Ссора разгоралась.

— Да, я знаю, ты путаешься только с самыми богатыми дочерьми города или женщинами из старых дворянских фамилий, как это пристало посланнику короля Неапольского!

— А что делать посланнику, если собственная жена его к себе не подпускает?

— Так было не всегда, и ты это знаешь!

— Вот именно. Я мужчина, и у меня есть потребности. А что волк не найдет в лесу, то украдет он из стада пастуха.

— Мерзавец!

В каюте наверху полетели стулья. Иначе Афра не могла объяснить грохот, заставивший дрожать потолок. Очевидно, ее присутствие на борту послужило причиной семейной ссоры. Но, как оказалось, посланник пригласил ее поехать с ними не случайно.

Когда наверху все стихло, Афра медленно пошла наверх. Небо было безоблачным до самого горизонта, только кое-где видны были белые облачка. Темное море и волны напоминали о непогоде прошедшей ночи. Материк уже виднелся всего лишь тонкой полоской, напоминавшей упавшую с дерева ветку.

Появление Афры на верхней палубе вызвало у команды очевидное беспокойство. Кроме капитана и двух офицеров она состояла исключительно из африканских мавров, имевших очень хорошие способности к судоходству христианского мира. К счастью, Афра не понимала их грязных криков, с помощью которых язвительно скалившие зубы матросы изъяснялись между собой, пока не появился Лука, капитан, и, крепко выругавшись, не заставил их замолчать.

— Вы должны простить, донна, — подошел к Афре капитан, — они глупые дикари. Но за два дуката отлично работают.

— Два дуката? — удивилась Афра. — Неплохая месячная плата для матроса!

Лука рассмеялся так, что по палубе пошло эхо.

— Вы шутите, донна. Мессир Паоло купил их на мавританском рынке, два дуката за голову — и это на всю жизнь! Кроме того, каждый время от времени получает еду и доволен.

Афра сглотнула. Она еще никогда не видела рабов. Хотя при дворе ландфогта она и сама была невольницей, девушка никогда не испытывала неудобства из-за своего низкого положения. Одна мысль о том, что можно продать человека на рынке за пару монет, как откормленную свинью, казалась Афре абсурдной и противной.

Словно угадав ее мысли, капитан сказал:

— Не переживайте, все мавры без исключения — некрещеные язычники, для которых христианская вера так же далека, как для нас страна, откуда они родом.

— То есть они — не совсем люди? — неуверенно спросила Афра.

— Нет, по мнению мессира Паоло Карриеры и святой матери Церкви!

— Понятно, — задумчиво сказала Афра.

— Но что это мы с вами о язычниках говорим, — произнес Лука, пытаясь сменить тему. — Если хотите, я покажу вам корабль. Он — гордость венецианского посланника, и заслуженно. Пойдемте!

Спустившись по двум крутым лестницам под кормой, они попали на дно корабля. После яркого солнца Афре было трудно сориентироваться в полутьме нижней палубы. Эта нижняя палуба состояла из одной-единственной комнаты с низким потолком. По косым стенам, расширявшимся кверху, шли стропила, напоминавшие ребра кита. Пол был выложен не прибитыми одна к другой досками, скрипевшими и стонавшими от малейшего движения корабля, словно им приходилось нести на себе груз всей земли. Бочонки с вином и пресной водой, солонина, мешки с мукой, пшеном и бобами, полные ящики сушеной рыбы, сухофруктов, хлеб, корзины с фруктами и травами — припасов в трюме корабля должно было хватить для путешествия до самой Индии.

Афра испугалась, когда из-за мешков, которых было четыре или пять дюжин, из темноты вынырнули два мальчика-мавра. У каждого в руке была толстая дубинка. Один из мальчиков протянул капитану нечто непонятное, словно трофей.

— Не бойтесь, — сказал тот, обращаясь к Афре. — Это наши крысоловы. Они действуют лучше всяких ловушек. Если не поймают крысу, не получат есть, — капитан засмеялся.

Афра с отвращением отвернулась, увидев, что юнга держит за хвост дохлую крысу.