— Он удивительно хорошо перенес травмы, — сказал Пинто, когда все трое обратились к нему с немым вопросом. — У него прочный череп. Конечно, трещина есть, но она быстро затянется. Я лично настроен оптимистично. Через месяц или чуть больше он будет в полном здравии.

— Могу я повидаться с ним? — спросила Хуана.

— Не раньше, чем завтра.

Позднее, в кафе, сидя напротив, Хуана и Сэм Уонд обедали. Хуана попросила Уонда дать ей денег.

— За операцию придется платить, — объяснила она. — Предстоит много других расходов. Мне нужен новый автомобиль.

— У него осталось мало денег. — ответил Уонд, холодно разглядывая ее. — Последнее время он транжирил свой капитал, как пьяный матрос на берегу.

Он протянул руку и постучал пальцем по ее бриллиантовым часам.

— Если вам нужны деньги, продайте вот это. А насчет автомобиля — страховая компания обо всем позаботится. Те деньги, что у него остались, понадобятся ему, когда он покинет больницу.

Хуана решительно встала. Лицо холодное, глаза злые.

— Кэйд всегда говорил мне, что вы его хороший друг, — сказала она. — Не думаю, что это так на самом деле. Он бы не захотел, чтобы я продавала часы.

Уонд смотрел на нее с улыбкой, даже не потрудившись подняться из вежливости. Для него она была только красивой проституткой, ни больше ни меньше.

— Именно потому, что я имею честь быть его хорошим другом, я предлагаю вам продать часы и другие драгоценные игрушки, которые он преподнес вам. Все средства, которыми он располагает, я намерен сберечь. И вы, дорогая сеньора, их не получите, смею вас уверить в этом.

Она пожала своими прекрасными плечами, повернулась и вышла из кафе на солнечную улицу.

На следующий день Уонд был первым, кто посетил Кэйда.

Доктор Пинто уже сообщил Кэйду, что Хуана осталась невредимой и что примерно через месяц он тоже будет здоров. Когда Уонд вошел в сверкающую белизной палату, он сразу заметил, что Кэйд серьёзно чем-то обеспокоен.

— Как хорошо, что ты пришел, Сэм, — сказал он, пока Уонд усаживался в кресло возле кровати. — Ты и Хуану видел?

— Видел вчера. С ней все в порядке.

— Она не собиралась прийти ко мне?

— Она мне об этом не говорила, но придет наверняка сегодня же. Как ты себя чувствуешь?

Кэйд поморщился.

— Это прямо проклятие какое-то. Не везет мне, Сэм. Теперь я потерял работу и в Новом Орлеане, верно?

— Да, Джексон ждать не мог. Заказал все Лукасу.

— Послушай, а как же там Хуана без денег, Сэм? Дай ей, если она попросит.

— Обойдется. Лучше я приберегу то, что осталось от твоих акций. Тебе деньги понадобятся самому, когда выйдешь из больницы.

— Может, ты и прав… Ладно, я поговорю с ней.

— А из-за чего все это произошло? — спросил Уонд. — Ты сам то подозреваешь кого-нибудь? Кто они?

— Им не понравились мои снимки боя быков. Адольфо предостерегал меня, а я не обратил на это внимания. Ты ведь знаешь, я не очень— то прислушиваюсь к советам. А что с машиной? Сожгли?

— Да.

— Ей нужен новый автомобиль.

— Страховая компания об этом позаботится. И вообще не волнуйся особенно насчет нее. Уж кто-кто, а она не пропадет. Слушай, Вэл, я должен вернуться в Нью-Йорк. Просто хотел тебе сказать, что я подготовлю для тебя кучу хороших заданий к тому времени, когда ты будешь в форме.

Когда он ушел, Кэйд закрыл глаза. Сильно болела голова. Он не мог понять, почему Хуана не была первой посетительницей.

Она все же пришла в конце дня. Кэйд дремал и открыл глаза, лишь когда она оказалась рядом с ним. Хотя голова и раскалывалась от боли, он сумел улыбнуться ей. Кэйд взял ее за руку, а она наклонилась и поцеловала его.

— Как я рад, что ты пришла. Ну, как ты?

— А ты? Я ужасно рада видеть тебя. Тебе больно?

— Ничего… А тебе как живется? Скучаешь обо мне?

— Конечно, — ответила она и после некоторой паузы сказала: — Дел масса. Трудно иметь дело со страховой компанией по поводу сожженного автомобиля. Придрались к тому, что машина была застрахована лишь от случайного пожара. А здесь — умышленный поджог. Консультировалась с юристом, — он не думает, что они заплатят. Потом еще гараж. Владелец дома, оказывается, его не застраховал, — теперь он требует от нас возмещения убытков.

Кэйд заставил себя улыбнуться.

— Не беспокойся, голубушка. Пусть все подождут. Когда поднимусь на ноги, я все улажу.