Ворон - Воронель
вернуться

Воронель Нина Абрамовна
Шрифт:

Предчувствие погрома

Когда я напрасно считаю до ста, И бред мой теряет границы, Когда я скольжу по поверхности сна, И мир начинает двоиться, Я вижу, как прет по Арбату погром, Угаром сердца исковеркав, И я проверяю друзей не добром, А грубой и горькой проверкой. Я в страхе толкаю тяжелую дверь И слушаю гомон погони, Я жму на звонок, — не минута, не две, А жизнь пролетает в агонии. Но вот из-за двери спешат голоса, Мелькают знакомые лица… Я вижу, как страх, округляя глаза, На бледных губах шевелится, Тогда я спешу повернуться спиной И выскочить вон из подъезда… Такого еще не случалось со мной И будет ли так — неизвестно. И сон этот странный — как будто не мой, И день выползает из мрака, На лицах друзей оставляя клеймо Того, нереального, страха. 1964

Монолог Христа

Вы были правы, — если верить силе, — Когда меня распяли на три дня… Хоть суждено мне жизнь прожить в России. Россия не похожа на меня. Когда меня наутро воскресили, Вы мне на раны пролили елей… Хоть суждено мне жизнь прожить в России, Благодаренье Богу, я — еврей, Вы сочинили истины простые, Чтоб все грехи перемолоть в муку… Хоть суждено мне жизнь прожить в России, Я все равно простить вас не могу. Вы мне не раз за казнь мою грозили И наново казнили много раз… Хоть суждено мне жизнь прожить в России, Я все равно не отрекусь от вас. Я и не жду, чтоб вы меня простили За все, что вы мне сделали со зла… Хоть суждено мне жизнь прожить в России, Она навеки в сердце мне вросла. 1966

Игарка

I

Город Игарка, почти что Егорка: Тридцать домишек сбегают с пригорка. Тридцать домишек, — и вот вам Игарка: Нет ни кино, ни бассейна, ни парка. Город Игарка, в грядущее веха, Гордое чудо двадцатого века. Гулкий, как новый кленовый бочонок, Город сезонников и заключенных, — Вечные льдины в подземной копилке, А надо льдами в полметра опилки. Только у мола, у пристани голой Замерли атомные ледоколы, Да корабли иноземных флотилий Молча у пристани голой застыли. Шепчет им сонно волна Енисея, Сколь удивительна матерь Расея. 1964

II

Я виновата в пожаре Игарки, Хоть не бросала окурка в опилки, Спичек не жгла в деревянной хибарке И не курила на лесопилке. Бревна при мне под навесом лежали, Пламя не кралось по ним воровато, И все-таки я виновата в пожаре, Не делом, а помыслом виновата. Мысленно я пробиралась во мраке, Чутко послушная злому прозренью, И поджигала кривые бараки, И выжигала проклятую землю. Таяли льды, и корежило пламя Кости погибших и погребенных, Пламя ворочалось на пилораме И выстригало дома под гребенку. Пламя гуляло по гулким настилам И деловито по доскам плясало, А я не гасила его, не гасила, И ничего из огня не спасала. Я никого не брала на поруки, И, окончательно пепел рассея, Я омывала горячие руки В зеленоватой воде Енисея. 1964
* * *
Меня пугает власть моя над миром, Над разными людьми и над вещами, — Не я, конечно, шар земной вращаю И управляю войнами и миром, — Но есть во мне таинственная сила, Исполненная прихотей и каверз: Чтоб на паркетах люди спотыкались, Чтоб на шоссе машины заносило, Чтоб кувыркаясь вспыхивали ИЛы, Чтоб верные мужья с пути сбивались, Чтоб мысли непотребные сбывались, — И я остерегаюсь этой силы. Но будет день, я знаю: будет день, Когда свободу я себе позволю, Тогда я духа выпущу на волю И овладею судьбами людей. И в этот день прервется связь времен И сдвинутся понятия и числа… Я так боюсь, что этот день случится! Я так боюсь, что не случится он! 1964
* * *
Бывает, что вещи меня ненавидят И радостно мстят за любую провинность: Углы нападают и ранят навылет, Обои внезапно теряют невинность, Клопы неизвестно откуда берутся, Строптиво из рук вырываются блюдца И бьются. Но в самый разгар материального бунта, Когда уже все, что возможно, разбито, Когда ничего не укрылось как будто От яростной мести восставшего быта, Тогда надо мной разверзается небо И прямо ко мне обращаются боги, Минуя шеренги посредников бойких, Стоящих теперь изумленно и немо. И я постигаю глубинные связи, Природу вещей и судьбу поколений, И строфы встают, как бетонные сваи, И море житейское им по колени. 1964

Вариации на тему Золушки

Полы я мыла и белье стирала, И чистила кастрюли без конца, Но туфельки хрустальной не теряла На лестнице волшебного дворца. И юному наследнику в угоду Четыре ночи и четыре дня Не мчались по дорогам скороходы, Чтоб непременно отыскать меня. Наверно, фея нашего района Нашла для сказки лучшую мишень, И бой часов по правилам приема Коней моих не превращал в мышей. Часы, вы понапрасну полночь бьете: Вам не прибрать коней моих к рукам, И принц мой слишком занят на работе, Чтоб придавать значенье пустякам. Под звуки пасторального хорала Я с ним не танцевала на балу. Полы я мыла и белье стирала, Но не попала к фее в кабалу! 1965

После кино

Стреляют стулья, в зале свет зажжен И, как положено, в конце картины Сплоченные ряды мужей и жен Расходятся в уютные квартиры. Ах, удержать бы мир обетованный, Не возвращаться в наболевший быт! Еще: «Ты помнишь, как она из ванны?» Уже: «В аптеку завтра не забыть!» Пригнуться, — чтоб не сразу навалилось, Чтобы продлить смещение времен! Еще: «А он-то с ходу: ваша милость!» Уже: «Ботинки отнеси в ремонт». Экран еще хранит следы ковбоев, А зал уже в заботы погружен, И тягостно бредут под их конвоем Сплоченные ряды мужей и жен. А в небе некто, мудрый и высокий, Зажег советы для лихих годин: «Храните ваши деньги», «Пейте соки…» «Звоните о пожаре «ноль-один». 1965