Которая и мне и всем на радость

Была живым единством чудных черт,

Ты не решился бы порвать на части

И памяти б ее не осквернил,

С в я щ е н н и к

Что ж делать мне прикажешь? Повести

Тебя ко гробу, чуждыми слезами

Политому, когда я рухлый прах,

Собравши в раку, тленью предавал?

Г е р ц о г

Молчи, бесчувственный! Ты боль мою

Не врачевать пришел, а приумножить!

Увы! Слепые силы естества,

Лишенные главенствованья духа,

В борьбе друг с другом рушат красоту.

В былые дни восторг отца витал

Над неустанным таинством творенья.

И вдруг: все замерло, и скорбный взор

В отчаянье распад и тленье видит.

С в я щ е н н и к

Что свет и воздух хрупко возвели,

То напрочно хранит безмолвный гроб.

Г е р ц о г

Как мудр обычай был великих древних;

Неспешно сотворенное природой

Божественное тело в час, когда

Дух зиждущий его навек покинет,

Без промедленья предавать огню.

И если пламя сотней языков

Взвивалось к небу и, меж туч и дыма,

Плыло, крылам орлиным уподобясь,

Тут высыхали слезы, бодрый взор

Родных и близких, устремляясь ввысь,

Следил, как новый бог вступает в мир

Заоблачных просторов олимпийских.

Сбери в сосуд, из золота литой,

Новопреставленной священный прах,

Чтоб я осиротелыми руками

Хоть что-то ухватил, что я прижать

К груди бы мог, нетерпеливо ждущей

Хотя бы этих горестных объятий.

С в я щ е н н и к

Излишней скорбью обостряешь боль.

Г е р ц о г

Нет, вносишь свет в кромешный мрак страданья.

О, если б я принес хоть горстку пепла

В котомке, как паломник многогрешный,

Босой, в слезах, дорогой утомлен,

К полянке той, где мы тогда расстались.

Там - мертвою - ее держал в руках я

И там же преисполнился надеждой,

Что мне удастся удержать ее

Здесь, на земле. Но нет! Ее не стало.

Вот где я мог бы скорбь увековечить!

В дни радости я думал Храм спасенья

Чудесного воздвигнуть здесь. Художник

Уже наметил мудрою рукой,

Где проложить тропинки и дорожки

Сквозь лес, вкруг скал. Уже обкатан круг,

Где наш король к груди ее прижал,

Все было предусмотрено с любовью,

Но начатого руки не продолжат;

Все прервано, как план моих реформ.

Но памятник я все ж воздвигну там,

Из грузных, необтесанных камней,

Чтоб вновь и вновь паломничать туда.

В кремнистом царстве, сам окаменелый,

Там буду жить, пока следы былого

Великолепья не разрушит время

И, сер и сир, не рухнет замок мой.

Пусть порастет травой заветный круг,

Деревья сучья с встречными скрестят,

Берез плакучих ветви в грунт врастут,

Кустарник превратится в лес мачтовый,

Лохматый мох прильнет к стволам дубов!

Что мне до времени? Ее уж нет,

Чьим ростом исчислять привык я годы.

С в я щ е н н и к

Бежать таинственных приманок жизни,

В бесплодное уйти уединенье

Возможно ль человеку, кто привык

Разумным предаваться увлеченьям;

Тем более, когда нежданный мрак

Тяжелым грузом на тебя налег?

Прочь, с быстротою взмахов орлих крыльев,

Отсюда - в чужедальные края,

Калейдоскопом мира насладиться!

Г е р ц о г