Мне предстает. Людей снующих тени

И даже голос твой - всё как во сне.

С у д ь я

Когда чужие нас дарят участьем,

Они нам ближе близких. Те подчас

На наши беды смотрят равнодушно:

"Так-де бывает!" Чувство в них молчит.

Да, жребии твой печален, но насколь

Неотвратим он, не ответишь сразу.

Е в г е н и я

Что я могу сказать? Враждебных сил,

Меня в несчастье ввергших, я не знаю.

Ты объяснялся с женщиною той.

Ей все известно. Я лишь подчиняюсь.

С у д ь я

Гоненье высшей власти на себя

Ты навлекла невольною ошибкой.

Ни в жалости людской, ни в уваженье

Глубоком отказать тебе нельзя.

Е в г е н и я

В сознании сердечной чистоты,

Я все гадаю: чем я провинилась?

С у д ь я

Упасть на ровном месте - не беда,

Но, на вершине оступиться - гибель.

Е в г е н и я

На ней-то я и упивалась счастьем!

Его избыток мне слепил глаза,

Высокий жребий окрылял мой дух,

Ведь я залог его в руках держала.

Лишь малый срок осталось переждать -

И сбудутся, казалось, все мечты!

Но я поторопилась, поддалась

Соблазну чудному. И в том мой грех.

Я не сдержалась, заглянула в ларь

Запрету вопреки. Ужель за это -

Такая кара? Разве, преступив

Завет, уже утративший свой смысл,

Я заслужила вечную опалу?

Так правда то, что древнее преданье

Глаголет нам? Что проклят род людской

Был господом за грех одной четы,

От плода подзапретного вкусившей?

Так был и мне, как в сказке, ключ вручен.

Я отомкнула им запретный ларь

И этим обрела себе погибель.

С у д ь я

Источник бед не так легко найти,

А и найдешь, меж пальцев он сбегает.

Е в г е н и я

В моих проступках малых тщетно б я

Искала корень наступивших бедствий,

Причину выше надобно искать!

Два мужа, от которых я ждала

Великих перемен в моей судьбе,

Притворно, знать, друг с другом помирились,

И распря двух воинствующих станов,

Сокрытая досель от глаз людских,

Открыто вскоре выйдет на простор!

Чего я прежде смутно опасалась,

Вдруг стало явью, на погибель мне,

И гибелью грозит всему на свете.

С у д ь я

Мне жаль тебя! Ты обрекаешь мир

Погибели, отчаянью поддавшись.

А в дни беспечной юности твоей

Тебе он не казался светлым раем?

Е в г е н и я

Кого пленял он больше, чем меня,

Своим роскошным, царственным убранством?

В нем все меня дивило красотой

И радостью. Чего бы только взор

Ни возжелал, он получал сторицей.

А кто мне уготовил этот рай,

Как не отец, как не любовь его?

О малом он радел и о великом

И осыпал подарками меня;

А между тем готовил ум и тело

Для восприятья дивных благ земных.

Вся эта роскошь пышная могла б

Меня изнежить, даже обессилить;

Но он еще сыздетства пристрастил

Мой дух к отважным рыцарским забавам.

Как часто предавалась я мечте

Умчаться на коне в чужие страны.

Но любящий отец мечтал и сам

Со мной поехать к морю, предвкушая,

Как будет он восторженно следить

За тем, как я впиваю ширь морскую.

И вот я здесь. Но кажется, что ширь