Что делать в чужедальней мне стране,

Когда ее со мною там не будет,

Единственной услады глаз моих?

Что мне холмы и реки, дол и лес,

И эти скалы в их докучной смене,

Когда они одно твердят: а где

Она, кого напрасно ищешь всюду?

К чему мне эта роскошь естества,

Росы алмазы и морская ширь,

Глаголющие: ты ее утратил!

С в я щ е н н и к

Но сколько же откроется глазам!

Г е р ц о г

Лишь юный взор сумел бы мне вернуть

Природы пренебрегнутую прелесть,

Когда мое былое изумленье

Из детских уст нежданно прозвучит.

Вот почему мечтал я города,

Леса, поля, все реки королевства

Объездить с ней - вплоть до морских границ,

Чтоб взор ее, впивающий безбрежность,

С безбрежною любовью наблюдать.

С в я щ е н н и к

Поскольку ты и в дни безбедной жизни,

Великий муж, не предавался неге

Безделия, а ревностно служил,

У трона стоя, многим сотням тысяч,

Усугубив достоинство породы

Своей высоким званьем "человек",

Взываю вкупе я со всем народом

К тебе: мужайся! Предоставь другим

Унынье, изнурившее тебя!

Трудом, радением о благе общем

Померкшей жизни мощь ее верни!

Г е р ц о г

О, как пуста и как постыла жизнь,

Когда она проходит в тусклой смене

Тревог, трудов и сызнова тревог,

И не предвидишь вожделенной цели.

В ней только я и видел эту цель

И радовался, ей гнездо свивая,

Житейский рай, укромный уголок.

Тем я и счастлив был, доступный всем,

Помочь готовый делом и советом.

Ее отец им дорог, думал я.

Они мне благодарны. Как же им

Не полюбить и дочь мою родную!

С в я щ е н н и к

Для томной грусти время истекло!

Совсем другие ждут тебя заботы!

Дерзнуть о них напомнить мне, слуге

Ничтожному? В дни общего разброда

Все взоры на тебя обращены,

В тебе лишь видят силу и оплот.

Г е р ц о г

Лишь тот, кто счастлив, силой наделен,

С в я щ е н н и к

Твои сомненья породила боль

Израненного сердца твоего,

Но мне она вменяет в долг - тебе

Все высказать, как перед ликом бога;

Сказать, что гнев в низах кипит ключом,

А власть в верхах, чуть что, бессильно рухнет.

Немногим это ясно. Но тебе

Куда виднее, чем толпе бесправной.

Без угрызений совести возьми

Кормило власти в руки! Буря зреет!

О родине радея, боль утраты

Смири! Иначе тысячи отцов

Своих детей безвременно лишатся

И тысячи детей отцов своих

Утратят. Плач надрывный матерей

У гулких врат узилищ не умолкнет...

О, принеси - как жертву на алтарь

Отечества - своих мучений бремя!

И все, кого спасти тебе удастся,

К груди твоей отеческой прильнут.

Г е р ц о г

Не призывай из мрачных тайников

Толпы ужасных призраков, которых

Лишь дочь моя умела изгонять

Одной лишь ей дарованною властью.

Нет больше нежной силы, что мои

Заботы в сон блаженный погружала!

Действительность своим тяжелым грузом

Меня грозится раздавить! Прочь, прочь!

Скорее бы покинуть этот мир!

И если мне не лжет твоя одежда,

Веди меня в укромный монастырь,

В монашескую келью. Там, в тиши

Безмолвного затвора, дай покорно