– Он всего лишь придуривается, – фыркнул тот. – Уходит от темы. Но обдурить нас не удастся, Бойд!

– Попробую растолковать еще раз, и помедленнее, – продолжил я. – Шесть лет назад тут проходил загородный пикник, и как раз в разгар его Холли Райc скончалась, не рассчитав дозу героина. Скорее всего, в те времена история вызвала скандал, который длился не больше двух дней. Я слышал о нем и предполагаю: все, кто в те времена жили в Санта-Байе, тоже в курсе дела. Какие возможности для шантажа могу я извлечь из этой ситуации?

– Это было ясно из телефонного разговора, – хрипло пояснил Уошберн. – Вы вообразили себе, что в доме одна бедная беззащитная женщина, и пытались запугать ее.

– Всего лишь сказал, что хочу поговорить с ее мужем, – уточнил я, – и, когда она ответила, что муж в офисе, попросил номер его телефона. Затем осведомился, не носила ли Марго Торман до замужества фамилию Кан. Когда она ответила, что это так, выразил желание поговорить и с ней тоже. И приглашение явиться получил именно от нее.

Уошберн открыл рот, чтобы произнести что-то уничтожающее, но медленно прикрыл его.

– Он прав, – тихим голосом призналась Марго Торман. – Бойд сказал, что является частным детективом, но, поскольку упомянул Холли Райc, я подумала… ну, словом, я сделала поспешный и ошибочный вывод.

– Хочешь сказать, что он не шантажист? – растерялся Уошберн.

– Сначала я его толком не поняла, – пояснила она, – но наконец до меня дошла его логика. Скорее всего, да, он не шантажист.

– Тогда какого черта он хочет говорить с тобой и с Риком о Холли Райc? – настойчиво повторил Уошберн.

– Вот это мне и хочется вам объяснить, – вмешался я. – Но не в том положении, когда сижу в одних трусах, привязанный к стулу. Это унизительно.

– Развяжи его, – приказала выгоревшая блондинка.

– Ты уверена? – опять усомнился Уошберн.

– Уверена, – нетерпеливо бросила она.

– Кроме того, не отказался бы от выпивки, – намекнул я.

– Конечно, – тут же превратилась в радушную хозяйку Марго Торман. – Что вы предпочитаете, мистер Бойд?

– Бурбон со льдом.

Подойдя к бару, она стала готовить напитки. Уошберн развязал мне руки, но дальше не стал утруждаться. Я распутал веревку на щиколотках и встал. Шея еще побаливала, но желудок успокоился. Увидев на соседнем диване мою одежду, я кинулся к ней.

– Не держите на меня зуб, Бойд, – пробормотал Уошберн. – Можно понять, почему мы ошиблись.

Я подошел к бару и сел лицом к Марго Торман. Бен Уошберн, не зная, что ему делать, остался стоять посреди комнаты. Хозяйка поставила передо мной бурбон и вежливо улыбнулась:

– Очень сожалею, мистер Бойд. Искренне и от всей души сожалею!

– Хотел бы заверить вас, что это неважно, – ответил я, – но, боюсь, синяк на шее не согласится со мной.

Она на мгновение поджала губы, но тут же снова расплылась в улыбке.

– Бен, – светским тоном произнесла Марго. – Я налила и тебе. Не хочешь присоединиться к нам?

– То, что я собираюсь сообщить вам, миссис Торман, носит сугубо частный и конфиденциальный характер, – заявил я. – Так что скажите вашему милому другу, что он может покинуть нас.

– Вы не имеете права так разговаривать со мной! – завопил Уошберн.

– Я не с вами разговариваю, а с миссис Торман.

Выражение лица Марго было достаточно красноречивым. Ситуация ей не нравилась, но она уже не могла справиться с приступом женского любопытства, которое начало ее захлестывать.

– Бен, дорогой, – проворковала она. – Я вижу, мистер Бойд позволяет себе непозволительную грубость, но как быть, если только от него я могу услышать, что, собственно, происходит?

– То есть ты хочешь, чтобы я ушел? – побагровел он.

– Думаю, это будет лучше всего, дорогой, – одарила она его теплой умоляющей улыбкой. – Я скоро дам о себе знать. И спасибо за все.

Посмотрев на нее, Уошберн перевел взгляд на меня.

– Хорошо, – пробурчал наконец. – Но с вами мы еще не разобрались, Бойд. Слышите?

– Питаю надежду, что вы правы, – отозвался я.

Он выскочил из комнаты, и через несколько секунд мы услышали, как грохнула входная дверь.

– Вы могли бы быть и потактичнее, – ледяным тоном заметила выгоревшая блондинка.

– Пытаюсь. Будь я непозволительно груб, то послал бы вас в нокаут, раздел бы до трусов и привязал бы к стулу. – Я нахально ухмыльнулся. – Хотите убедиться в моей грубости?

Она побледнела:

– Это было ужасное недоразумение, мистер Бойд.

– Пусть Уошберн так и считает. Вы регулярно устраиваете с ним такие утренние концерты? Даже предварительно одевшись для тенниса?