Он ещё что-то подобное нёс, но Янис его не слушал, даже не вслушивался в слова, просто смотрел исподлобья, из-под спадающих на лоб спутанных волос, и медленно слизывал с губ запекающуюся кровь. Смотрел и думал отвлечённо: «Интересно, и что ты за персона? Молчишь постоянно, с бумажками возишься. Ты ведь не военный, не армейский ты человек, хоть и в форме. Даром, что без знаков отличия… Ты же больше на адвоката похож… На тех, государственных, что появляются перед судом буквально за несколько дней… Фальшивое сочувствие и напускная забота. Тошнит аж! Нашёл себе „молодого человека“… Сам-то лет на десять старше, от силы, а важности через край…»

– Вот и тратите вы его поэтому зря! – Янис усмехнулся. – Я же сразу сказал, что ничего вам не скажу… И уговоры эти ни к чему…

– Упрямство в твоём положении только агонию затягивает, – капитан снова потянулся за сигаретами, но сразу не закурил, долго мял сигарету пальцами, а Янис смотрел на его руки и улыбался странной неуловимой улыбкой. Пусть бесится, пусть злится – бесполезно! В себе он был уверен, как был уверен в себе всегда в подобных случаях. Его говорить не заставят!

– Тот человек, застрелившийся, ваш, да? – спросил Ламберт, поджигая сигарету.

– Не знаю, о ком вы! – Янис сразу ответил, не раздумывая, глядя на капитана, сидящего к нему боком. Красивый мужик. Породистый. Немолодой уже, хотя, нет, ему не больше сорока, пожалуй. Коротко остриженные, по-военному, волосы, чёрные, плотные, высокий лоб, чуть нахмуренный, нос немного крупноватый, но правильный, и тонкие поджатые губы. Такие губы бывают у людей упрямых, сильных, решительных. И тот знакомый прищур в глазах, опасный, недобрый. Янис, глядя на сионийца, на этот чёткий, резкий профиль, подумал с невольной тоской: «Не повезло тебе на этот раз, дружище. Такие, как этот, не отступают легко и просто. Он, скорее, сам растопчет, чем позволит себе сдаться. Упорный, гад!»

– Ваша цель? Каким был приказ? – Ламберт был пока спокоен, курил и даже не глядел на пленного, смотрел на носок своего высокого армейского ботинка, которым чуть покачивал, доставая до пола.

– Понятия не имею! – Янис вскинул голову, расправил плечи до боли в затёкших руках, и простреленное плечо заныло, жалуясь. Но от всей этой боли только в голове яснее мысли стали и больше уверенность, больше желание противоречить, не отступать от своих слов.

И капитан, легко и пластично двигаясь (и это при его-то комплекции!), толкнулся вперёд, чуть наклонившись, и с левой руки по-боксёрски, без замаха, закатал кулаком в лицо.

Удар получился сильным, но скользящим: по скуле, по носу костяшками пальцев. Но ниобианин как-то сразу сник, ссутулился, и голова упала на грудь. Ламберт приблизился, так и держа тлеющую сигарету в правой руке, двумя пальцами за подбородок задрал голову вверх и, глядя в глаза, спросил:

– Ну, как? Продолжим?

– К чёрту! – Янис яростно сверкнул глазами, дёрнул головой, высвобождаясь.

– Другого ведите! – Капитан взмахнул рукой, взглянув на солдата у порога.

Они встретились у крыльца, и у Джейка невольно на сердце похолодело при мысли о том, что его ждёт. Мордобой! Начался мордобой… Без разговоров и бесед, без уговоров и прочих любезностей. И Алмаар уже успел получить: разбитые в кровь губы, ссадина свежая на правой скуле.

От сигаретного дыма аж в горле запершило. Джейк кашлянул несколько раз, уткнувшись в воротник комбинезона. А потом, не поднимая головы, перевёл взгляд на сионийца за столом. Всё так и сидит на прежнем месте, и всё с теми же бумагами. А ведь это он тогда прохаживался перед гриффитами. Офицер, сионийский офицер! Вот только почему без знаков? И не поймёшь, какого он звания. По возрасту не выше лейтенанта, но почему капитан ему подчиняется? Или мне так показалось только? Кто тогда из них за главного? Может, этот из Разведки?

Чёрт их разберёт, этих сионийцев!

Интересно, и что им Алмаар уже успел рассказать? Мало – сразу видно!

Капитан стоял, убрав руки в карманы комбинезона. Внешне спокойный и задумчивый, но по напряжённым плечам и по расставленным в стороны локтям было видно, что пальцы стиснуты в кулаки и готовы для удара. Только слово скажи. Или нет! Скорее, наоборот, – промолчать попробуй!

– Ну, что ТЫ нам скажешь? – спросил капитан довольно агрессивным голосом. Да, он был раздражён, и сильно. Джейк плечами пожал в ответ и сразу заметил, как посуровело лицо сионийца, как он наклонил голову, сощурив пронзительные чёрные глаза.

Что ему Алмаар сказал такое, чтоб так его разъярить? И что говорить сейчас, чтоб не схлопотать самому?

– Имя, рядовой? – гаркнул Ламберт.

– Дэвид Барклиф! – ответил Джейк, ни секунды не раздумывая. Почему именно это имя, он и сам не понял, это было первое, что пришло на ум, и первое, что сорвалось с языка. Это имя он хорошо знал и запомнил надолго. Лейтенант Барклиф! Это, как насмешка над ним. И как насмешка над этими двумя. Даже если они попытаются узнать об этом имени побольше через ОВИС, они вряд ли что дельное узнают, а вот Барклиф понервничает. И пусть! Это ему будет подарок от меня…